Когда Эриха выводили на улицу через ангар, он успел отметить одну деталь — внутри помещения на стапеле ремонтировали небольшой пароходик. Люди в запачканных рабочих рубашках суетились вокруг корпуса судна и прикрикивали друг на друга. Кроме этого, Краузе постарался запомнить то самое место, где располагался ангар. Когда они с мисс Конг оказались на улице, в тот короткий промежуток, пока его не запихнули в кеб, Эрих успел заметить, что вокруг располагается один из промышленных окраинных районов Амстердама. Хоть он ни разу здесь раньше не был, характерные черты пейзажа подтверждали его предположение.

Кебмен вёл лошадей по направлению к центру города — в этом не оставалось сомнений. Вскоре Эрих стал узнавать знакомые улицы. Пару раз в его голову приходила мысль одним махом прекратить этот цирк. Уж с хрупкой девушкой-то он наверняка справится, хотя есть еще кебмен, наверняка замешанный в заговоре. Можно, впрочем, поступить еще проще: попытаться выскочить на ходу и позорно бежать, но… Что-то подсказывало Эриху, что, раскрыв себя, он оборвет все ниточки, которые — он подсознательно это чувствовал — ведут к каким-то очень тщательно скрываемым грязным тайнам. Поэтому имеет смысл продолжать ломать комедию. Во всяком случае, пока.

Пока Краузе раздумывал, кеб привёз их не куда-нибудь, а на Центральный вокзал. На площади перед зданием было, как обычно, людно, несмотря на уже поздний вечер.

Лю ещё раз внимательно посмотрела на спутника — Эрих ответил ей затуманенным идиотским взглядом — и, решившись, легко дотронулась до рукава его сюртука.

— Я помогу вам спуститься из коляски, — пояснила она. — Но на перроне постарайтесь вести себя подобающе. Не забывайте, что нам предстоит приватное путешествие. Только вы и я.

Эрих очень бодро кивнул и подался корпусом вперёд, как бы стремясь заключить мисс Конг в объятия, но девушка увернулась, легко выскользнула наружу и подала Краузе руку.

— Обопритесь на меня, — предложила она.

Эрих сделал как велено и, пошатываясь и хватаясь за что попало свободной рукой, с горем пополам вылез из кеба, продолжая бесшабашно улыбаться.

— Ну, будет, будет, — урезонила его спутница, вручила ему в левую руку саквояж, а сама взяла кавалера под правую. Со стороны они сейчас вполне себе могли сойти за воркующую влюблённую парочку.

Вскоре Лю вывела Эриха на перрон, где уже подали пассажирский состав на посадку.

«Амстердам — Брюссель», — прочитал Краузе на табличке.

«Где-то я уже слышал про подобное», — мелькнуло у него.

Хотя кондуктор уже предлагал пассажирам занимать места, мисс Лю медлила с посадкой — и, по наблюдениям Краузе, словно кого-то высматривала в толпе.

— Эрих! — неожиданно услышал за спиной Краузе.

Медленно обернувшись, Краузе увидел, что к ним, лавируя между спешащими по перрону людьми, приближается Симон ван дер Берг.

— Моё почтение. — Приблизившись, адвокат поклонился мисс Лю и пожал протянутую ему руку. — Не знал, что вы уезжаете. — Он перевёл удивлённый взгляд на Краузе.

— Мы уезжаем вместе, — ответила за Эриха мисс Конг. — И боюсь, надолго. Вначале Бельгия, а потом пароходом в Новый Свет.

— Но как же… — изумился Симон, — дело, Эмма и… остальное?..

— М-м-м… — протянул Эрих, собственно и не зная, что сказать.

— Все формальности улажены, уверяю вас, — сообщила мисс Конг, лучезарно улыбнувшись, — господин Краузе ведь имеет право на личную жизнь, не так ли? — Лю незаметно подтолкнула спутника под локоть.

Эрих «с восторгом» воззрился на мисс Конг.

— Д-да, — пробормотал он с запинкой. — Я… я хочу быть с ней.

Симон глянул на мужчину хоть и грустно, но с пониманием.

— Жаль, — признался он. — Я так на вас рассчитывал! Бедная, бедная Эмма! Если кто и мог бы отомстить её убийцам, так это вы. На следователей у меня нет никакой надежды!

— Ну хватит, Симон, — урезонила его Лю. — Впрочем, нам пора…

— Счастливого пути. — Симон снова схватил руку Эриха. — Искренне надеюсь, что вам повезёт в любви больше, чем мне!

Глава 30

Ботинок из крокодиловой кожи

Амстердам, наши дни

— Ты уверена? — растерянно переспросил Балабанов и шмыгнул носом. — И что делать?

Элис встала со скамейки, порадовалась, что голова не кружится, покосилась на прикрытую дверь и сказала:

— Пойдём к Исуфу, вызовем копов и будем ждать в машине. Я другого выхода не вижу.

— Хм, — покачал головой Гансик. — А ты уверена, что нам поверят? Всё же для такого серьёзного обвинения нужны какие-то факты, доказательства. А ты даже не гражданка Нидерландов!

— Какая разница, гражданка, не гражданка… — прищурившись, огрызнулась Элис, и вдруг её взор прояснился. — Погоди-ка…

— Чего?

— Погоди-ка, погоди-ка. — И она снова села на лавку.

Балабанов молча наблюдал за ней, глядя сверху вниз.

Эля внезапно вспомнила вскользь брошенную фразу в давешнем разговоре Шапиро и Кристиана, — если он, конечно, не был плодом её воображения… Но тем не менее… Как там сказал док? «…Связи у неё пока нет, кроме этого, за ней присматривает наш человек…»

Наш человек? Присматривает? Что бы это могло значить?

«А вот что! — Элис подняла взгляд на подельника. — После клиники со мной контактировали только два человека. И один из них стоит сейчас здесь, перед ней! Не странно ли, что Гансик всё бросил и принялся её настойчиво разыскивать?! Даже полицию подключил! Ради чего? Нужна бы я ему была сто лет! А не действует ли он по указке этой самой трасплантологической мафии?!»

Элис пристально вгляделась в лицо парня.

Балабанов смущённо и кривовато улыбался, скорчив простодушную гримасу. Внешне, надо признаться, он плохо тянул на тайного агента.

— Признайся мне как на духу, — предложила ему Эля, решившись, — зачем ты меня разыскивал и в итоге разыскал?.. Стоп-стоп! Про Шапиро я уже слышала, теперь правдивую версию, пожалуйста!

— Так, — растерялся Гансик. — Я ж говорю, узнал этого негодяя, что тебя увёл, и испугался, что… — Он осёкся, помялся некоторое время и добавил: — Доктор Краузе тоже за тебя