Дом и вправду был миниатюрным. Никак не коттедж и не вилла, которые любят показывать в зарубежных художественных фильмах. Эле он больше напомнил аккуратную дачу, только что без приусадебного участка.

Оскар отворил дверь ключом, проводил гостей в прихожую.

Потом снял свой пиджак, обнажив портупею с кобурой под мышкой, повесил его на вешалку и принялся разуваться.

— Doe alsjeblieft je schoenen uit[41], — обратился он к застывшей у порога парочке.

— Чего? — тут же среагировала Эля.

— Шузы требует снять, — пояснил Балабанов и стал стаскивать с ног свои сандалеты.

Элис, пригнувшись, тоже освободила одну ногу от кроссовки, а потом случайно бросила взгляд на ботинки хозяина, которые он аккуратно поставил на предназначенную для этого полочку. И чем больше она смотрела на эти ботинки из крокодиловой кожи, тем явственней понимала, что однажды в своей жизни их уже видела. Казалось бы, как такое может быть? Мало ли в Нидерландах ботинок из крокодиловой кожи? Скорее всего, много. Но у этих, точнее, у этого правого ботинка имелась некая особенность: трещинка на носке в виде латинской буквы F. Такой ботинок, согласитесь, трудно было бы спутать с каким-то другим. От неожиданного озарения, которое настигло Элю, она подняла растерянный взгляд на самого обладателя данной обуви. Видимо, в силу своих профессиональных способностей приятель Гансика рассмотрел в зрачках девушки некое просветление, отчего его собственный, безликий до этого времени взгляд приобрёл новое и, прямо скажем, не очень-то дружелюбное выражение.

Глава 31

Иные материи

Амстердам, 19 сентября 1889 года

Когда состав, движимый паровозом, тронулся, а суетливые фигурки провожающих поплыли за окном в сторону, Эрих бросил короткий взгляд на спутницу. Он избегал смотреть на девушку пристально и в открытую, боясь переиграть. Ведь, по легенде, он оставался одурманенным и зачарованным «фраером», и осознанный взгляд мог бы выдать его реальное вменяемое состояние. Впрочем, мисс Лю выглядела вполне себе спокойной. Она смотрела в окно на удаляющийся перрон, возложив тонкие руки на небольшой столик.

В целом беспокойство Краузе слегка поутихло. Всё же наедине с хрупкой девушкой он чувствовал себя более уверенно, и в случае осложнений мог бы, как он полагал, с ней справиться. В том числе и в физическом плане. Понятно, что сейчас в раскрытии карт уже никакого смысла не было. Теперь следовало узнать, что произойдёт дальше. Параллель с отбыванием с Центрального вокзала Амстердама сначала сына госпожи Бауэр, потом Эммы, а теперь и самого Эриха выглядела настолько очевидной, что почти не оставляла сомнений в отработанном алгоритме: как ни печально, это указывало на то, что мисс Конг, как и мистер Джок, имеют прямое отношение к происходящему сейчас противоправному действию. Краузе пытался не зацикливаться на печальном конце Густафа Класа и Эммы де Беккер и надеялся, что успеет вовремя сообразить, когда ему станет угрожать уже реальная опасность. Конечно, он рисковал. Ещё очень многое в истории отбывания отдельных граждан с Центрального вокзала Амстердама и обнаружения их же потом мёртвыми требовало прояснения.

Размышления Эриха прервал внезапный звук. Дверца со стороны коридора с неприятным скрежетом отворилась, и в купе вошли два высоких и крепких мужчины в одинаковых поношенных сюртуках. Они молча, не здороваясь, сели друг против друга на свободные места. Лица их выглядели одинаково же хмурыми.

Мисс Лю пробежалась по попутчикам рассеянным взглядом и слабо улыбнулась краешками губ. Видимо, для неё их появление не стало неожиданностью.

А вот на Эриха оно произвело гнетущее впечатление. Он ни капли не сомневался, что хмурые джентльмены с медиумом заодно и приставлены в качестве охраны. Расклад сил кардинально менялся. Справиться с тремя оппонентами или даже с двумя в границах отдельно взятого купе представлялось для Краузе мероприятием малореальным. Эрих коротко вздохнул и снова отвернулся к окну, стремясь придать своему лицу простодушное выражение.

«А что, если меня действительно увезут в Америку? — всплыла у него в голове завиральная мысль. — Что, если в какой-то момент после очередного укола я не успею принять дедушкины таблетки?»

Впрочем, гнетущие мысли про ближайшее будущее очень быстро ушли на второй план. Потому как мисс Конг внезапно засуетилась.

— Планы слегка изменились, — доверительно сообщила она Эриху, поднимаясь с места и подхватывая с полки свою сумочку.

Краузе промычал что-то невнятное и помотал головой.

— Не переживайте, — по-своему истолковав состояние спутника, добавила Лю. — Всё под контролем, но нам необходимо сделать одну пересадку…

Поезд тем временем стал замедлять ход, и Эрих догадался, что они подъезжают к первой промежуточной станции.

Громилы тоже засуетились, поднялись со скамьи вслед за девушкой и, мешая друг другу, столкнувшись плечами, вышли в коридор.

Под требовательным взглядом мисс Конг Краузе, в свою очередь, поднялся и, пошатываясь, направился за ними.

После того как поезд остановился на станции, все четверо сошли из вагона на перрон. Парочка крепких джентльменов продолжала делать вид, что они сами по себе, но постоянно находилась поблизости.

Мисс Лю под ручку с Эрихом проследовала через здание полустанка, потом они вышли на пыльную площадь и направились к поджидающему их даже не кебу, а дилижансу о четырёх нервно переступающих застоявшихся лошадях. Обычно такие экипажи предназначались для путешествий на большие расстояния. Мисс Конг снова помогла Краузе забраться в повозку, и, только они устроились в просторном салоне, кучер, без лишних понуканий зычно выкрикнул, давая лошадям команду стронуться с места. Эрих, украдкой обернувшись, сумел рассмотреть через заднее окошечко, что за ними следует ещё и кеб, надо полагать, с неразлучной парочкой давешних джентльменов.

Через пару часов Эрих и Лю снова оказались в Амстердаме. Краузе не мог не предвидеть такой результат, но, убедившись, что они вернулись, всё же впал в некоторую тревогу. Такой финт полностью повторял историю и Густафа Класа, и Эммы де Беккер. А чем закончилась незавидная судьба его предшественников, напоминать Эриху не требовалось. Как только за окнами дилижанса потянулись окраинные кварталы Амстердама, внештатный судмедэксперт понял, что шутки закончились и над ним нависла реальная опасность, которая может стоить ему жизни. Следовало немедленно принимать меры. Что-то делать и перестать наконец изображать из себя одурманенного идиота.

Эрих снова оглянулся. На улицы уже спускался вечер, но