ночи, а всегда говорим: "Спокойной ночи, пока она длится". Более того, маленький барон, поскольку ночь часто застает нас врасплох, по закону все кровати в этой стране принадлежат государству, никому не позволено иметь свою собственную кровать, потому что, когда наступает ночь, ты можешь быть на другом конце города, а какой-нибудь другой подданный королевы Галаксы может оказаться перед твоей дверью, и независимо от того, где ночь настигнет нас, каждый в нашем мире обязательно найдет себе постель. Здесь повсюду стоят кровати. С помощью специальных механизмов, они выдвигаются, как ящики, из стен, могут находиться под столами и диванами, в парках, на базарной площади, у обочин дорог; скамейки, урны, ящики и бочки могут в одно мгновение превратиться в кровати. Это - страна постелей, маленький барон. Но ах! Вот, сумерки и подходят к концу. Спокойной ночи, пока она длится! - И с этими словами Мастер Холодной души лёг и захрапел, предварительно тщательно прикрывшись, чтобы у меня не было возможности взглянуть на его сердце, если вдруг я проснусь первым. Балджер и я были также рады улечься на настоящую кровать, хотя по тому, как мой четвероногий братец ходил вокруг да около, я видел, что он был не особенно восхищён её мягкостью.

Глава VIII

Доброе утро, пока оно длится. - Откровенный разговор с Мастером Холодной души. - Чудеса страны прозрачного народа. - Мы въезжаем в город Миккаменков. - Краткое его описание. - Наш подход к королевскому дворцу. - Королева Галакса и ее хрустальный трон. - Слезы Мастера Холодной души.

Я не думаю, что наша ночь продлилась больше трёх часов, может быть чуть подольше, но Мастеру Холодной души пришлось легонько встряхнуть меня, прежде чем он смог разбудить меня.

- А теперь, маленький барон, - сказал он, пожелав мне доброго утра с обычным "пока оно длится", - если ты не против, я провожу тебя ко двору нашей милостивой госпожи, королевы Галаксы. Наши мудрецы часто беседовали с ней о Высшем мире и ужасных страданиях его обитателей, которые сначала замерзают от безжалостного холода, а затем обжигаются палящими лучами того, что они называют своим солнцем. Она, без сомнения, будет счастлива тебя увидеть, хотя я должен предупредить тебя, что ты по наши меркам весьма некрасив, что ты кажешься мне таким чёрным и жёстким созданием, что тебя едва ли можно назвать человеком, а скорее живым куском земли или камня. Я очень боюсь, что наш народ будет чувствовать свое превосходство по сравнению с тобой. Вот четвероногого твоего спутника мы хорошо знаем в лицо, так как часто видели его образ, высеченный из камня в тёмных покоях нашего мира.

- Мастер Холодной души, - сказал я на ходу, - когда ты узнаешь меня получше, ты изменишь свое мнение, и хотя я не смогу показать тебе своего сердца, я надеюсь, что смогу доказать тебе и твоему народу, что оно у меня есть.

- Конечно, конечно, маленький барон, - воскликнул Мастер Холодной души, - не обижайтесь. Мне не менее неприятно говорить тебе эти вещи, чем тебе их слышать, но мне за это платят, и я должен отрабатывать свое жалованье. Тщеславие быстро растет в нашем мире, и я пресекаю его всякий раз, когда вижу.

К своему великому удивлению, я обнаружил, что в мире Миккаменков есть такие же озера и реки, как и у нас, только они, конечно, были поменьше, но намного чище. На мой вопрос водится ли в них рыба, Мастер Холодная душа сообщил мне, что они буквально кишат как самой вкусной рыбой, так и всякими моллюсками.

- Но не думай, маленький Барон, - добавил он, - что у нас, кроме этого, нет другой пищи. В наших садах также растет множество разных видов овощей. Но мы не много едим, маленький барон, и редко находим нужным добывать пищу из водоемов.

- А скажите мне, Мастер, - сказал я, - где вы берете шёлк, чтобы соткать такую мягкую и прекрасную ткань, из которой сшито ваше одеяние?

- В нашем подземном мире, маленький барон, - ответил Мастер Холодной души, - есть много таких мест, куда не проникает река света, и в этих темных покоях обитают огромные ночные мотыльки, похожие на беспокойных духов. Мы находим и собираем их яйца, приклеенные к скалистым стенам этих пещер. Вылупившиеся из них черви прядут огромные коконы, такие большие, что даже один не уместился бы в моей руке. Их разматывают и это обеспечивает наши ткацкие станки необходимыми нитями.

- А прекрасное дерево, - продолжал я, - откуда оно взялось?

- Из каменоломни, - ответил Мастер Холодной души.

- Каменоломни? - удивленно повторил я.

- Ну да, маленький барон, - сказал он, - как у вас существуют каменоломни, и у нас есть похожие на них деревянные карьеры. Наши мудрецы рассказывают нам, что много тысяч лет назад леса, выросшие в вашем мире, были поглощены земной корой, так они попали в наш мир. Мы находим их, под толщей затвердевшей глины, которая закрывала их многие века. Смотрите, маленький барон, мы уже въезжаем в город. Вон там дворец королевы - вы пойдете со мной туда?

Ах, дорогие друзья, если бы я только мог дать вам возможность увидеть этот прекрасный город подземного мира таким, каким он предстал передо мной. В своем великолепии он раскинулся под сверкающими куполами и сводчатыми коридорами, из которых лился на изящно вырезанные и отполированные входы в жилые покои этого счастливого народа потоков белого света, еще более ослепительного, чем наше полуденное солнце!

Это было настолько удивительно красивое зрелище, что я часто останавливался, чтобы рассмотреть все повнимательней. Молодые и пожилые жители города, все одетые в одни и те же изящно струящиеся шелковые одежды, то пурпурные, то ярко-синие, то ярко-красные, спешили туда-сюда, каждый вооруженный неизбежным черным веером. Детское личико каждого было наполнено жизнью и радостью. Сотни фонтанов, бьющих из хрустальных чаш, сверкали в ослепительном белом свете, и десятки и сотни роскошных флагов и знамен спокойно висели на невидимых проводах. Странная музыка доносилась с баркасов изящной формы с шелковистыми навесами, они бесшумно скользили по поверхности извилистой реки, весла колыхали воду, и след от них напоминал дорожку сквозь расплавленное серебро.

Когда мы с Балджером следовали за Мастером Холодной души по улицам из полированного мрамора, за нами по пятам следовала толпа миккаменков, шепча о нас всякие нелицеприятные вещи вперемешку с нескончаемыми приступами еле сдерживаемого смеха.

Мастер