Шрифт:
Закладка:
- Скажите, пожалуйста, а какова природа этого недуга? - переспросил я.
- Это склонность быть слишком счастливым, - серьезно ответил доктор Небулос, - и я с сожалением должен сказать, что несколько наших сограждан, пострадавших от этого недуга, сократили свою жизнь, отказавшись принимать мои лекарства. Она обычно развивается очень медленно, начинаясь с наклонности хихикать, которая через некоторое время сменяется сильными приступами смеха.
Например, маленький барон, когда ты пришел к нам, на многих из наших людей напала агрессивная форма ибурюфроснии; и хотя господин Холодная душа, придворный угнетатель, приложил большие усилия, чтобы остановить ее, все же он оказался совершенно бессилен. Она распространилась по городу с поразительной быстротой. Сами не зная почему, наши рабочие во время работы, наши дети во время игры, все наши люди начали смеяться, что было для них крайне опасно. Я обследовал несколько самых тяжелых случаев и обнаружил, что при той скорости, с которой бьются сердца большинства из них, они погибнут за одну неделю. Это было ужасно. Был поспешно созван совет, на котором было решено скрыть тебя и лорда Балджера от посторонних глаз. Но, к счастью, мое мастерство одержало верх в этой ситуации.
- Вы увеличили количество таблеток, которые нужно принимать? - переспросил я.
- Нет, маленький барон, - сказал доктор Небулос, - я увеличил их размер и покрыл сухим порошком, который чрезвычайно затруднял их глотание, и таким образом заставил тех, кто их принимал, перестать смеяться. Но было несколько случаев настолько жестоких, что их нельзя было вылечить таким способом. Я приказал пристегнуть этих людей широкими ремнями и держать их рты открытыми с помощью деревянных клиньев. Как вы понимаете, это так затруднило их смех, что они очень быстро совсем отказались от него.
Ах, маленький барон, - продолжал мудрый доктор со вздохом, - это был самый печальный день для человечества, когда люди научились смеяться. Я считаю, что этим бесполезным радостным возбуждением мы обязаны вам, людям верхнего мира. Будучи подверженными то пронизывающим ветрам, то морозам, вы приобрели привычку дрожать, чтобы согреться, и мало-помалу эта привычка так разрослась в вас, что вы продолжали дрожать независимо от того, замёрзли вы или нет. И просто называли привычку эту другим именем. Так вот, мои знания в области человеческого тела объясняют мне, что эта дрожь - очень мудрое решение природы, чтобы поддерживать кровь в движении и таким образом спасти человеческое тело от гибели во время холода. Но почему мы должны дрожать, когда мы счастливы, маленький барон? Всякое удовольствие - это мысль, и все же в тот самый момент, когда мы должны поддерживать наши тела в идеальном покое, насколько это возможно, мы подчиняемся этой нелепой дрожи. Разве мы дрожим, когда смотрим на красоты реки света, или слушаем прекрасную музыку, или созерцаем любимый лик нашей милостивой королевы Галаксы? Но хуже всего, маленький барон, эти бессмысленные трепет и дрожь, что мы называем смехом, в отличие от хороших, глубоких, долгих, здоровых вдохов, опустошают лёгкие, не давая им наполниться снова, и поэтому мы часто видим, как все эти хихикающие и смеющиеся падают в обмороках, буквально задыхаясь от своих собственных диких и неразумных действий. Я всегда утверждал, маленький барон, что только мы одни из всех животных имеем привычку смеяться, и теперь я рад, что мое мнение подтвердилось благодаря моему знакомству с мудрым и достойным лордом Балджером. Понаблюдай за ним. Он так же хорошо, как и мы, знает, что такое быть довольным, веселиться, радоваться, но он не подвергает себя приступам бесполезного смеха. В его искрящихся глазах - истинных окнах души - я вижу, как он счастлив, я могу измерить его радость и отметить его удовлетворенность.
Я был в восторге от этого разговора с кротким доктором Небулосом и делал для себя заметки, чтобы его аргументы не могли ускользнуть из моей памяти. Тем более я был очень доволен, когда он доказал, что мой верный Балджер так мудро устроен самой природой.
Еще я расспросил своих новых друзей, сэра Эмбера О'Пэйка и лорда Корнукора, не было ли у королевы Галаксы каких-либо проблем в управлении своим народом.
- Вообще никаких, - последовал ответ. - За много долгих лет только один или два раза приходилось вызывать миккаменков к судье, чтобы исследовать их сердце в потоке света. Единственное наказание, разрешенное нашими законами, - это заключение на незначительный срок в одну из тёмных камер. Самый - суровый приговор, который когда-либо выносился нашим судом - заключение, которое длилось двенадцать часов. Но, честно говоря, мы должны признать, маленький барон, что ложь и обман нам неизвестны по той простой причине, что, будучи прозрачными, миккаменки не могут обмануть, не будучи пойманными на месте преступления. Поэтому зачем пытаться? В тот самый момент, когда кто-то из нас говорит одно, думая при этом другое, то есть начинает врать, его глаза затуманиваются и выдают его, подобно тому, как чистое небо затуманивается при приближении бури в вашем верхнем мире. Но это, конечно, маленький барон, относится только к нашим мыслям, потому что наши законы позволяют нам скрывать свои чувства с помощью черного веера. Никто не может смотреть на чужое сердце, пока его владелец не пожелает этого. Это очень серьезное преступление - для одного миккаменка смотреть сквозь другого без его разрешения. Как ты понимаешь, поскольку мы по природе своей прозрачны, то совершенно невозможно, например, чтобы в нашем подземном мире брак миккаменков оказался несчастливым. Ведь когда юноша говорит о своей любви к девушке, они оба имеют право по закону посмотреть на сердца друг друга, и таким образом точно понять силу своей любви.
Это и многие другие странные и интересные вещи рассказали мне мои новые приятели, доктор Небулос, сэр Эмбер О'Пэйк
