в том, что человечество никогда не было более свободным в выборе своих ценностей. Вместо того чтобы оплакивать утрату стабилизирующей мифологии, старых добрых времён, всем нам нужно быть благодарными за то, что мы стали свободнее в поиске, утверждении и реализации наших ценностей, чем это было возможно в любой другой период истории. Свобода, которую мы считаем само собой разумеющейся, не была доступна даже нашим родителям, а тысячелетие назад половина населения Европы умирала в возрасте до пяти лет. Средняя продолжительность жизни в западном мире в 1900 году составляла всего 47 лет, сейчас – более семидесяти.

К нашему стыду, мы ноем о тяжёлых ударах жизни, когда наша жизнь намного комфортнее, чем когда-либо прежде, и многие из нас имеют привилегию иметь эти дополнительные годы, чтобы возобновить путешествие души.

Вместо того чтобы говорить: «Я должен идти на работу», потому что трудовая жизнь – это бремя, лучше бы люди признали данную им привилегию делать что-то полезное, видеть результат своего труда и поддерживать благодаря им своих близких. Если это не соответствует действительности и не приносит удовлетворения, всегда можно поменять работу. Вместо того чтобы говорить: «Я должен…», давайте решим, что мы на самом деле должны делать, а что нет, и будем благодарны за то, что у нас есть выбор.

Когда-то я встретился с мужчиной около тридцати лет, который добился профессионального успеха, но страдал от депрессии. Он чувствовал себя на работе в ловушке. Когда я спросил, чем он действительно хочет заниматься, этот мужчина ответил: «Взять отпуск на год, чтобы разобраться в себе». Когда я предположил, что такой шаг возможен, он сказал: «О, но я не смогу этого сделать». Тогда я предположил, что всё-таки может, просто не хочет столкнуться с последствиями своего выбора. Потому что если бы он принял решение настолько ценить свой жизненный путь, чтобы свернуть с него и обдумать правильный курс, это привело бы к страданиям, но в противном случае результат был бы тем же – страдания неизбежно обрушивали на него свою хватку и отказывались выпускать. Но какая из ситуаций ведёт к более невыносимому состоянию? Зная, что не бывает правильного решения, которое бы подходило хотя бы двум людям одновременно, я рассказал, что столкнулся с похожей дилеммой, после чего взял отпуск и тринадцать месяцев жил с семьёй в другой стране, хотя это поставило всех нас в непростую материальную ситуацию. Насколько бы страшно мне ни было делать такой выбор, я осознал, что он был правильным, потому что имел серьёзное отношение к развитию моей души.

Итак, у каждого из нас есть выбор. Неужели жизнь действительно трудна, несправедлива, сложна, запутанна и никогда не обходится без болезненных последствий? Она всегда была такой, и даже хуже. Хорошая новость заключается в том, что у нас есть выбор, чего никогда не случалось в истории человечества, – ещё ни разу общество не имело меньше власти, чтобы повлиять на душу, а значит, ваша жизнь в ваших руках. Она раскинулась перед вами и ведёт прямо вперёд, приглашая к путешествию. Даже несмотря на хроническую боль, которую я испытываю ежедневно, а также несмотря на неизбежное старение, которое сопровождает нас всех, и мощные регрессивные силы, и я и вы по-прежнему можем выбирать, чего мы хотим больше: подниматься или падать? Развиваться или деградировать? Становиться сильнее или слабеть? Принимать жизнь или отстраняться от неё?

Давайте взглянем трезво и реалистично и будем благодарны за то великое благо, которое несёт нам утрата общей мифологии; за то небольшое преимущество, которое даёт нам глубинная психология; и за огромный потенциал, который стал доступен с утратой коллективного смысла, потому что он заставил нас создавать смысл индивидуальный. Через риск и страдания мы можем наконец прийти к тем ценностям, которые вызывают резонанс в глубине нас. Тогда мы создадим жизнь, достойную души.

28. Итак, куда же мы попали?

Воображение избегает детерминировать психологию… и образует собой аутохтонную, аутогенную сферу. Мы придерживаемся этой точки зрения: не воля, не élan vital, а воображение является истинным источником психического производства. Психически мы созданы нашими грёзами, ограничены ими, ибо именно грёзы очерчивают самые дальние пределы нашего разума.

Гастон Башляр. Психоанализ огня

Как утверждает Башляр, а это очень близко к утверждениям Юнга, мы все и всегда находимся в плену образов, независимо от того, навязаны они нам культурой, обусловлены комплексами или сознательно выбраны. Любая фантазия о создании жизни или о том, что такая жизнь может быть нашей, будет зависеть от образов и ценностей, воплощаемых ими, которые нам близки. Очень важно реалистично относиться к таким мифологическим образам и их влиянию на нашу жизнь. Если мы сознательно не поддерживаем их ценность, значит, живём в чужом мифе или спим в своём. Либо человек сам выбирает «ценностно-динамические образы», либо их за него выбирает кто-то другой. Насколько бы сильной ни была воля, каким бы настойчивым и определённым ни являлся élan vital, воображение создаёт мир, в котором мы живём. Вопрос лишь в том, чьим воображением, чьими образами, чьим мифом мы живём в течение времени, называемого нашей жизнью?

Я попытался честно описать, насколько сложно создать жизнь. Чтобы всё получилось, наивность юности должна быть заменена глубоким осознанием этого вызова. Люди так называемой Новой эры стремятся облегчить свои старания, для чего обращаются за помощью к гуру или прибегают к магическому мышлению. Но большинство из нас знает, что всё не так просто. Трудности создания жизни усугубляются силой бессознательного, условиями, в которых мы родились и выросли, хрупкостью нашего сознания и воли. И всё же цель и достоинство нашей жизни прямо пропорциональны тому, насколько успешно человек справляется с этой великой запутанной головоломкой во второй половине своего путешествия. Первая половина жизни, как правило, представляет собой одну гигантскую неизбежную ошибку. Но вторая даёт нам ещё один шанс – после того как мы набили достаточно шишек, с помощью которых многому научились; после ударов по Эго, которые укрепили наше сознание; после тяжело давшихся уроков, оказавшихся бесценными.

Каждый из нас может найти свою парадигму в Эдипе, который, как и мы, был брошен в жизнь, полную предзнаменований и вероятностей, определений и ограничений. Он бежал от них, а на самом деле двигался прямо к их исполнению – как и мы. У Эдипа было три предназначения – как и у нас. Первое бросило ему вызов, погрузив в жизнь, которая имеет свой предел, и этот предел должен был сопровождать его на всём пути, несмотря на неограниченный внутренний потенциал.