Шрифт:
Закладка:
Чтобы сберечь отношения, нужны удача, смирение и спокойствие в диалоге. Удача – потому что мир полон абсурдов, переменных, сложностей, которые способны уничтожить любого из нас в любой момент. Мы находимся в руках капризных богов, хотим мы того или нет, и многое нам не подвластно, даже если мы имеем самые лучшие намерения. Смирение говорит о силе характера, которая позволяет нам прощать себя и других за глупость, жестокость, невежество, самовлюблённость и невнимательность. Поскольку мы и наши партнёры являемся всего лишь хрупкими, испуганными путешественниками, которых легко ранить и запугать громким рычанием Вселенной, мы более всего нуждаемся в великодушии духа. Соприкосновение с собой, способность простить, принять, утешить и себя, и близкого человека приносят благодать в наш израненный мир.
Уравновешенность, спокойствие – необходимые спутники смирения. Работа над отношениями никогда не заканчивается, бдительность не исчезает, а обновление никогда не прекращается. Сохранять спокойствие означает терпеть что-то, потому что это важно. Иногда отношения приходится прекращать, особенно если они слишком травматичные, причиняют много боли или мешают индивидуации, но в некоторых союзах всё ещё может теплиться надежда, а если есть цель и желание бережно относиться к партнёру в процессе её достижения, такие отношения заслуживают верности, их нужно замечать и с ними считаться.
Надеяться на удачу, запасаться смирением и спокойствием – задача, которую мы должны постоянно решать в отношениях. А если задавать себе эвристические вопросы в процессе личностного путешествия, мы обретём главный способ любить другого человека, поскольку таким образом перестаём быть для него обузой. Если отношения – это свеча, которая горит в окружающем нас мраке, то мы должны осознавать и то, что неизбежно несём этот мрак в отношения. Уильям Стаффорд заметил:
Как важно, чтоб неспящий бодрость сохранял…
Да, нет, быть может – сигнал должен быть точен.
Мрак, окружающий двоих, глубок и непрогляден.[115]
25. Смех богов
Кьеркегор рассказывал историю о человеке, который смиренно просил богов, чтобы в конце жизни они позволили ему в последний раз рассмеяться. Боги торжественно выслушали его, а затем начали смеяться. Сперва тихонько, потом всё громче, пока небеса не сотрясались от их громового хохота, и он понял, что его прошение было удовлетворено.[116]
Мы все осознаём трагический смысл жизни. Любой зрелый человек уже открыл эту истину. Опять же, под словом «трагический» я подразумеваю не ужасные события, а скорее восприятие взаимодействия выбора, случая, богов и нашего собственного характера, порождающих паутину последствий, в которой мы уже давно запутались. Хотя мы можем оплакивать эти последствия и проклинать богов, мы также отчасти несём за них ответственность. То, что мы выбираем, потому что погрязли в гордыне и невежестве, возвращается сокрушительным знанием, а то, чего мы не знаем, причиняет боль и нам, и другим людям.
Но зрелая чувствительность должна оставлять место и для ощущения абсурда, для смеха и даже хохота. Слово «комедия» происходит от латинского como – деревня, что указывает на её плебейское происхождение, а слово «трагедия» – от tragos и oda (козлиная песня), что относит её к разновидности дионисийского религиозного обряда. Комическое чувство связано с трагическим, которое является побочным результатом одного и того же восприятия. Каждое из них замечает и празднует падение человечества. Классика комического – это падение человека, поскользнувшегося на банановой кожуре, – что это, если не повторение грехопадения? Точно так же мы находим юмор и в крушении наших ожиданий. Почему курица перешла дорогу? Чтобы попасть на другую сторону. А почему бы и нет? Разве это смешно?
Помните историю о том, как два каннибала съели клоуна и один из них спросил: «Попалось ли тебе чего-то смешное?» А как насчёт отца не семи пядей в лбу, который с гордостью сказал, что собрал пазл всего за пятьдесят дней, хотя на крышке коробки было написано «3–5 лет»? А тот парень, который решил перейти пустыню? Он шёл, а все, кого он встречал по пути, не имели воды, но зато пытались продать ему галстук. Он недоверчиво смотрел на них и думал: не сошли ли все эти люди с ума? Наконец он добрался до вершины бархана и увидел прекрасный загородный клуб-оазис с водопадами свежей воды. Когда он бросился не помня себя от счастья, к его входу, дворецкий строго сказал ему: «Сэр, вход только в галстуках». А вот ещё одна шутка: если запись кантри-песни, в которой герой нашёл потерянный грузовик, жену, детей и собаку, проиграть в обратную сторону, то это будет песня про самого счастливого человека на свете. Смешно?
Когда мы увидим, что наша жизнь наполнена абсурдом, а любое высокомерие рано или поздно лопнет, как шарик, по которому щёлкнули ногтем, тогда мы сможем понять, что жизнь всё-таки является La Comedie Humaine. Только смех может уравновесить всю эту скорбь. По дороге в могилу случилась забавная вещь… это была моя жизнь. Подобно тому как смерть – высшая форма демократии, мы можем говорить, что комедия – это великий уравнитель. Какой диктатор может противостоять насмешкам и издевательствам? Выдержать натиск танков – да, но смех врагов – никогда. Какое напыщенное, раздутое Эго сможет выдержать осознание нашей претенциозной нелепости? Если могила уравнивает, то и комический смысл жизни делает то же самое.
Всё это время мы думали, что жизнь трагична и ужасна, и так оно и есть, но она также комична и смехотворна. Мы заблуждались, как заблуждался Ричард II, принимая себя за короля. По сути, мы все пришли к врачу и, рассказывая о своей жизни, жалуемся: «Доктор, когда я прикасаюсь пальцем к голове, мне больно. Когда я прикасаюсь к колену, мне больно. Когда я прикасаюсь к груди, мне больно». А он в ответ: «У вас палец сломан».
Всё это время мы неверно оценивали наши истории: на самом деле они действительно забавны. Наши стремления, высокомерие, самообман, завышенные ожидания – всё это части великого баланса, которым управляют природа и психика. Временами образ этого равновесия приобретает суровость,
