живое. Мне казалось, что я умираю. Но главный парадокс заключался в том, что любовь Клер оказалась искусной имитацией супружеской жизни. Мне было невдомек, что Жаллю крайне неодобрительно воспринял увлечение Клер. Я замечал только его дурное настроение, иной раз ловил на себе враждебные взгляды. Не укрылись от меня и приглушенные ссоры, стихавшие при моем появлении. Но на все мои замечания Клер отвечала: «Доверься мне. Не думай об этом». Разумеется, Жаллю не имел права в чем-либо ее упрекать. Она была вольна — после того как обезопасила его — любить меня. К тому же эта нежданная любовь благоприятствовала их замыслам. Ведь Клер уже тогда обдумывала наше будущее и начинала поговаривать о том, чтобы поселиться за границей, вдали от Парижа. Как только Клер сменит фамилию и станет госпожой Брюлен, Жаллю больше нечего будет опасаться. Конечно, он понимал это, но не мог простить мне романа с его сестрой. Я сам догадывался о его неприязни и испытывал в его присутствии какую-то неловкость, не понимая ее истинных причин.

Да и весь этот замысел — я говорю о несчастном случае на озере — представлялся мне странным и рискованным. Как можно было рассчитывать, что нам удастся обмануть Жаллю? К тому же я представлял, с какими трудностями придется столкнуться Клер, чтобы уехать из страны, тогда как в действительности ей достаточно было предъявить свой паспорт, чтобы ехать куда заблагорассудится. Она не могла показать его мне и обманывала меня, уверяя, будто ей требуются подложные документы. У нее в самом деле были все основания твердить: «Доверься мне». Я долго не мог ей этого простить. И даже сейчас из-за дурацкого самолюбия простил не до конца. Но у нее не было выбора. Она тоже оказалась в плену у прошлого. И если мне бывало с ней не по себе, то и она, бедняжка, догадывалась, что я от нее что-то скрываю, что меня неотступно преследует чей-то образ. Она никогда не говорила об этом, но ее терзала ревность. Ревность к тебе, Ману, и это, пожалуй, было хуже всего. Она была заложницей своей роли и вынуждена была мне лгать до самого конца. Так она и поступила, с редким мужеством и самоотверженностью.

Клер рассказала мне о своем возвращении во Францию. Она достойна жалости, Ману. В этой истории, где все мы были жертвами, похоже, ей выпала самая тяжкая доля. Подумай только, ведь, возвращаясь домой, и без того переполненная тягостными воспоминаниями, она шла навстречу правде, уже не одну неделю ожидавшей ее в этой шкатулке. Она прилетела прямиком в Париж, где ей нечего было бояться. Чего ради ей было ехать в Лондон? Она возвращалась без всяких предчувствий, радуясь скорой встрече со мной. Но прежде хотела убедиться, что дом надежно хранит свою тайну; к тому же ей надо было забрать какие-то вещи. Она обошла весь дом, все уголки, на минуту задержалась здесь, чтобы, открыв шкатулку, обнаружить в ней твой дневник и мои письма к тебе. На том самом месте, где она продумывала план спасения, ей привелось узнать, что все потеряно. Пробежав страницы, полные любви, она убедилась, что ее я никогда не любил. Наша любовь, твоя рукопись, почтовый ящик — обо всем этом она узнала одновременно. Она садится в то самое кресло, в котором я сейчас пишу эти строки. Ей хочется умереть. Она говорила мне, что и вправду помышляла о самоубийстве. Но у нее оставался слабый проблеск надежды. Не все еще потеряно, раз сам я не знаю, почему ты исчезла из моей жизни. Я по-прежнему думаю, что ты больше не хочешь меня видеть. Если я поверю, что между тобой и мной действительно все кончено, если навсегда откажусь от тебя, Ману, тогда у Клер останется шанс спасти брата и удержать меня. Мало-помалу к ней возвращается хладнокровие. Она взвешивает все «за» и «против».

Предупредить Жаллю по телефону было бы чистым безумием. Поэтому она решает ему написать, чтобы ускорить его приезд. Вкратце сообщает ему о создавшейся ситуации, а в ожидании его возвращения вновь занимает твое место. Сначала она просит вернуть твою рукопись. Ей нетрудно было вынуть ее из почтового ящика, ключ от которого она нашла среди писем. Затем звонит мне по телефону. Бедная Клер! Она ведь знала, что, оживляя Ману, возрождает и мою страсть к ней. Но и здесь ей пришлось смириться перед необходимостью. И чтобы довести эту чудовищную игру до конца, приносит мне деньги, которые я вручил тебе в счет аванса. Пойму ли я, наконец, что мне не следует любить такую неблагодарную, эгоистичную Ману? Но увы! Я снова пишу тебе. И каждое из моих писем доказывает ей, что я никогда не исцелюсь от этой любви. Когда она звонит, я беру трубку и говорю такие вещи, которые ее потрясают. Ведь я не знал, что, обращаясь к одной, на самом деле говорю с другой. Я бесконечно страдал сам, но и ей причинял немыслимые страдания. Мы должны простить ее, Ману.

…Продолжаю свою исповедь, и мне становится легче. Уже поздно. В распахнутое окно доносится запах цветов. Ману, потерянная, обретенная, утраченная безвозвратно. Что еще сказать? Из всех нас я оказался самым слабым, самым ничтожным. Да, я вел себя подло. Теперь приходится расплачиваться, расплачиваться жестоко. И этому уже не будет конца.

Жаллю покончил с собой. Что послужило причиной: муки совести, усталость, нежелание жить? Надо думать, и то, и другое, и третье. Им овладел страх. Клер не пожелала распространяться по этому поводу. Так же как она постаралась не упоминать о моем бегстве. Она долго ждала меня, затем смирилась. И опять судьба смеется над нами: она уезжает в Тегеран, куда ее муж назначен послом.

Ну а я?.. Останусь здесь, Ману, рядом с тобой. Для тебя стану писать книги. Наша любовь начинается снова.

Примечания

1

Аркбутан — наружная подпорная арка. (Примеч. ред.)

2

Литературный директор — должность во французских издательствах, специалист с литературным образованием, занимающийся работой с авторами, формирующий литературную политику издательства. (Примеч. перев.)

3

Флютбет — искусственно укрепленное ложе, например в пределах плотины, воспринимающее напор воды. (Примеч. ред.)

4

Настоящее имя героини, Клер, по-французски означает «светлая». Ману — уменьшительное от псевдонима «Эммануэль». (Примеч. перев.)

5

«Кто есть кто во Франции» (англ.) — биографический справочник современников. (Примеч.