единственный выход в их случае – не признавать вины, настаивая на невменяемости. Они сообщили об этом Брудосу, но тот не торопился прислушиваться к их совету. Невменяемость шла вразрез с его убежденностью в своих выдающихся умственных способностях. Он возразил, что тогда его станут изображать «сумасшедшим», а адвокаты ответили, что только так он спасется от тюрьмы. В конце концов им удалось его убедить, и Брудос не признал себя виновным, сославшись на невменяемость, хоть и неохотно, напомнив перед этим Ротену еще раз, что у него, «невменяемого», IQ 166, то есть как у гения или даже выше.

Сейчас, в конце июня 1969-го, Ротен и Дрейк оказались между молотом и наковальней. Ни одни психиатр или психолог не стал бы свидетельствовать, что Брудос пребывал в невменяемом состоянии на момент совершения преступлений – или в настоящее время. Все основания для признания невменяемым испарились, когда пришли результаты психиатрического освидетельствования.

Адвокаты защиты имели дело с клиентом, раздутое эго которого восставало против любых рекомендаций. Однако они были вынуждены поставить его в известность, что ему придется признать себя виновным, – или он рискует столкнуться в суде с детальным разбором своих преступлений. И когда эти детали попадут в прессу, его выставят кровожадным чудовищем.

Вопрос о смертной казни не стоял; в Орегоне ее уже давно отменили. Последним убийцей, казненным в газовой камере в Орегоне, был Альберт Карнс. Его казнили в начале 1950-х за убийство восьмидесятилетней вдовы по фамилии Личфилд. В начале 1960-х женщина была приговорена к смерти за убийство двоих малолетних детей своего любовника – но этот случай вызвал такой общественный резонанс, что тогдашний губернатор Марк Хэтфилд заменил ей смертную казнь на пожизненный срок. (В 1985-м она была освобождена условно.) Джерри Брудосу можно было не беспокоиться, что его казнят.

В последнюю неделю июня Джордж Ротен и Дэйл Дрейк устроили многочасовое совещание с Джерри Брудосом. Они объяснили ему, что он в любом случае будет изолирован от общества – в психиатрической лечебнице или в тюрьме штата, – и с учетом условий в государственном психиатрическом госпитале Орегона ему лучше попасть в тюрьму.

– Джерри, вас необходимо изолировать – ради вашего же блага и ради общественной безопасности. Вы это понимаете?

Брудос кивнул.

– Я не считаю вас невменяемым, – добавил Ротен. – И специалисты тоже.

Брудос ответил, что никогда и не считал, будто он невменяемый или не может принимать решений по своем делу.

– Мы с мистером Дрейком обязаны обеспечить вам защиту в полном объеме, какой возможен в вашем случае. Защита гарантирована вам конституцией. Но вы сообщили мне некоторые факты, а также сказали, что все, что вы говорили доктору Сакоу, – правда. (Заявления Брудоса доктору Сакоу были подробными и откровенными – как и на допросах у Джима Стовала.) Вы сказали мне, что показания, которые вы давали сержанту Стовалу, могут быть использованы против вас, а сейчас я знаю, что есть и вещественные доказательства, подтверждающие вашу вину.

Они говорили еще очень долго, убеждая Брудоса, что суд признает его виновным и что у полиции имеется достаточно доказательств против него.

Но Брудос не торопился соглашаться. Он был уверен, что сможет перехитрить полицию и суд.

– Вот что, Джерри Брудос, – негромко сказал Ротен, – вы рассказали мне о тех вещах, которые сделали, и я вам верю. Верю, что вы говорите правду, но я хочу знать больше. Я хочу знать, не скрываете ли вы от меня чего-нибудь, поэтому я потребовал, чтобы стороне защиты предъявили вещественные доказательства.

После этого двое адвокатов, представляющие Брудоса, прошли в комнату для хранения вещдоков и посмотрели фотографии, веревку, слепки грудей, кожаный ремешок – все улики, изъятые из дома Брудоса или оставшиеся на трупах.

От одежды шел тошнотворный запах, наполнявший помещение. Смотреть на вещественные доказательства было мучительно. Когда адвокаты вернулись к клиенту, Ротен сказал:

– Что же, все верно. Все факты подтвердились.

Они никак не смогли бы отрицать подлинность признаний Брудоса – только не после того, как увидели его безумное похотливое лицо на фотографии с телом одной из жертв.

– Я бы хотел поговорить с женой – прежде чем принять решение, признавать ли себя виновным, – сказал Брудос.

Дрейк вышел из допросной и договорился, чтобы Дарси привезли в тюрьму. Бледная и дрожащая, она час спустя вошла к мужу.

Выходила она уже без всяких иллюзий. Все было кончено. Их брак. Казалось, даже ее жизнь. У нее не было дома для ее детей. Не было денег.

Джерри был виновен в убийствах, и ей предстояло сказать об этом в суде. Она не представляла, что будет делать дальше.

Глава 20

Если завсегдатаи суда в Салеме собирались провести большую часть лета в здании ратуши округа Марион, выслушивая подробности преступлений Джерри Брудоса – который, сидя в камере, дожидался оглушительного судебного процесса, – им предстояло большое разочарование, по крайней мере на текущий момент.

Джерри Брудос не предстанет перед судом.

Адвокаты Джордж Ротен и Дэйл Дрейк уведомили судью Вэла Слопера, что хотели бы обратиться к нему на закрытом заседании вечером 27 июня 1969 года. В зале суда собрался лишь узкий круг посвященных: судья Слопер, Ротен, Дрейк, окружной прокурор Гэри Гортмейкер, Джим Стовал, Джин Доэрти, и конечно, сам Брудос. Преступник, до того не прислушивавшийся ни к одному человеческому существу, решил последовать мудрому совету своих защитников. Шансы, что в ходе процесса его оправдают, были примерно такие же, как у снегопада в аду. Стовал, Доэрти и вся следственная группа собрали корпус доказательств, указывающих на него как на серийного убийцу, и даже он это понимал.

В четыре часа пятнадцать минут, погожим вечером пятницы, Брудос выступил с заявлением.

Судья Слопер начал с обращения к окружному прокурору:

– Мистер Гортмейкер?

– Ваша честь, я представляю здесь штат Орегон, истец, в деле 67640 против Джерома Генри Брудоса, подсудимый, который присутствует в зале вместе со своими адвокатами, мистером Дэйлом Дрейком и мистером Джорджем Ротеном. Ранее подсудимый представал перед коллегией присяжных округа Марион, и ему было предъявлено обвинение в убийстве первой степени Карен Элены Спринкер, предположительно совершенном 27 марта 1969 года. На заседании, состоявшемся 4 июня 1969-го, подсудимый не признал себя виновным по причине невменяемости. Адвокаты подсудимого выразили желание обратиться к суду повторно.

Также, ваша честь, я полагаю, что подсудимый и его адвокаты хотят обратиться к суду по двум другим делам, номер 67698, убийство первой степени Джен Сьюзан Уитни, предположительно совершенное 26 ноября 1968 года, и номер 67700, убийство первой степени Линды Доун Сейли, предположительно совершенное 23 апреля