мы, возможно, найдем человека, который будет фигурировать во всех списках.

– И он и будет тем «хитрецом», которого мы ловим? – спросил Шанцев.

– Да, он и будет тем человеком, который в Москве едва не отправил на тот свет Ирину Вершинину, а здесь – Аркадия Леонидова и его сына, – ответил Гуров. – Скажите, сколько времени вам понадобится на составление таких списков?

– Мне, пожалуй, и часа хватит, – сказал Ордынцев. – Да я бы прямо сейчас пару списков надиктовал, но ведь вам хочется иметь их перед глазами, на бумаге, верно?

– Да, так легче сравнивать, – кивнул Гуров. – Знаешь, я никогда не любил играть в шахматы, не глядя на доску. Могу так делать, пробовал пару раз, но не нравится.

– В таком случае мне хватит часа после того, как вернемся в поместье, – отвечал Марат.

– А тебе, Олег? – спросил сыщик.

– Мне тоже, наверное, часа хватит, – отвечал тот.

– В таком случае сейчас идем обратно, – подвел итог Гуров. – И давайте разделимся, вернемся порознь. А то кто-то, глядя на нас, может подумать, что у нас тут была не просто прогулка, а совещание. А нам не нужно, чтобы наш противник так думал. Идем обратно и… допустим, через полтора часа встречаемся в дежурке. Олег займет свое место, отпустит Костю отдыхать. Там, возле мониторов, и сверим наши списки, и сделаем выводы. Да, и прежде чем мы расстанемся, хочу вас попросить вот еще о чем. Следите за всем, что происходит в поместье и рядом с ним, и, если увидите что-то необычное, сразу сообщайте мне.

– Что вы имеете в виду под «необычным»? – спросил Ордынцев.

– В точности не знаю, – признался Гуров. – Все что угодно. Что-то, что выбивается из привычного хода вещей. Понимаете, какая штука: если наш противник готовит очередное нападение на поместье, то должны быть какие-то признаки этой подготовки. Может быть, это опять будут поврежденные камеры наблюдения, а может, лестница, приставленная к стене, или сломанный огнетушитель, или еще что-то такое… Кстати, Олег, я бы попросил тебя проверить все огнетушители в доме. В общем, держите ушки на макушке. И через полтора часа встретимся в дежурке. Ну, давайте расходиться. Давай, Марат, ты вернешься первый, Олег за тобой, а я пойду последним.

Охранники ушли один за другим, и Гуров остался один. Он еще некоторое время постоял, наслаждаясь запахом соснового леса, а затем не спеша пошел в поместье. Вернувшись в свою комнату, он достал из сумки листки, которые составлял в последние дни, разложил их перед собой и погрузился в их изучение. Это были те самые списки подозреваемых, о которых он только что рассказывал Марату и Олегу.

В первый список входили те обитатели поместья, которые умели хорошо стрелять. В данный момент этот список был самый короткий, в него входили всего два человека: Аркадий Леонидов и Женя Самойлов. Гуров знал, что кроме них хорошо стреляет также Марат Ордынцев, но какой смысл было помещать в список подозреваемых человека, который являлся лучшим помощником сыщика и к тому же сам пострадал при задержании завистника Султанова? А о других жителях поместья Гуров не знал, являются ли они меткими стрелками. Например, он не знал, в каких отношениях с огнестрельным оружием находятся все три художника, сын управляющего Сергей, младший Вершинин, садовник Егор Максимов, водитель Илья Васюхно, повар Григорий Шенгелия и бизнесмен, друг Вершинина, Виктор Селиверстов.

Другой список – «технарей» – был немного длиннее. В нем значились все тот же Леонидов, водитель Васюхно и сам миллионер Петр Вершинин. Хотя какой смысл было помещать хозяина дома, жертву покушений, в список подозреваемых? Никакого смысла в этом не было. И снова имелись люди, относительно которых сыщик не знал, разбираются ли они в технике или ничего в ней не смыслят.

Далее шел список «бегунов». В нем под номером первым значился тренер Самойлов, затем шли двое молодых людей – Сергей Леонидов и Иван Вершинин, охранник Марат Ордынцев и художник Олег Никитин – Гуров имел случай убедиться, что художник может быстро двигаться. Кажется, бизнесмен Виктор Селиверстов тоже был физически подготовлен, но одно дело – китайская гимнастика, и совсем другое – бег по горным склонам. Поэтому Селиверстова Гуров в свой список все же не включил. Так что сейчас в списке значились пять человек.

И, наконец, у Гурова был список «лицедеев», то есть людей, которые умели скрывать свои намерения. Вначале сыщик включил в этот список троих: художников Никитина и Султанова и тренера Женю Самойлова. Но после плавания на яхте, после длительного общения с Никитиным он решил его из этого списка вычеркнуть. Хотя художник и продолжал завиральные речи о своем «знаменитом предке» Афанасии Никитине, но в жизни он оказался человеком искренним и надежным, вовсе не склонным к обману. Так что теперь список сократился до двух человек, да и то тренер был там условно.

Таким образом, получалось, что ни один из жителей поместья не находился во всех четырех списках. Чаще других в списках мелькал тренер Самойлов – он был и «стрелком», и «бегуном», и «лицедеем». Но он вряд ли был хорошо знаком с техникой, вряд ли мог изготовить такое сложное устройство, как портативный диктофон. Дважды в списках мелькал управляющий Леонидов. Но ведь он сам пострадал при аварии «Мерседеса», значит, никак не мог ее подстроить. В целом сыщик был вынужден заключить, что ему не хватает информации о некоторых людях. Имея такую информацию, он мог бы заполнить пустующие графы списков и получить картину, близкую к истине. «Ладно, скоро я узнаю, кого включат в свои списки Марат и Олег, – подумал Гуров. – Вот тогда и будем делать выводы и намечать план дальнейших действий».

Выждав положенные полтора часа, он спустился в дежурку. Кости Потапова там уже не было, перед мониторами сидел Марат, рядом примостился Олег Шанцев. Гуров сел между ними и сказал:

– Ну, Марат, давай начнем с тебя. Ты здесь давно работаешь, всех знаешь, имел возможность изучить каждого. Давай, показывай свои списки.

Ордынцев достал из кармана несколько аккуратно сложенных листочков и расстелил их на столе.

– С меня так с меня, – согласился он. – Значит, сначала пойдет список тех, кто хорошо стреляет. Он у меня самый длинный.

– Длинный? – удивился Гуров. – У меня в нем всего двое…

– Нет, у меня там значатся семеро, – сказал охранник. – Самый меткий человек здесь – сам Петр Никитич. Стреляет он снайперски, белке может в глаз попасть. Ну, и сын его, Иван, от отца не отстает. А еще друг Вершинина, Селиверстов, тоже умеет ружье в руках держать –