Мелкая острая щебенка больно колола пальцы в истрепанных кроссовках. Ольга сунула руки в карманы и подняла воротник. Так она стала похожа на нахохлившегося воробушка, вприпрыжку скачущего по обочине.

Очень хотелось есть, еще больше пить, но, к счастью, в пачке оставались еще две сигареты, и Ольга, подумав, решила выкурить одну сейчас, а одну оставить на потом, когда будет уже совсем невмоготу.

Солнце уже поднялось высоко над горизонтом и начало припекать. Резкие порывы ветра кидали в лицо колючие крупицы песка, гнали по степи круглые, топорщащиеся кустики перекати-поля. Дорога терялась где-то у горизонта, ее дальний край размывался и дрожал в жарком мареве нагретого воздуха.

От сигареты есть перестало хотеться, зато во рту еще больше пересохло. Хоть ручеек какой найти поблизости…

Ветер безжалостно трепал волосы, швырял в лицо растрепавшиеся пряди, и, спасаясь от его буйства, Ольга достала из куртки бейсболку и натянула по самые уши, спрятав свою пышную гриву.

Огромный рыбный рефрижератор промчался мимо, обдав Ольгу веером камней из-под колес. Она даже не повернулась, все равно не возьмет, чего зря руками махать. Но рефрижератор вдруг затормозил и остановился чуть поодаль.

— Эй, мужик, закурить есть? — крикнул ей водитель, высунувшись из кабины.

— Есть! — крикнула в ответ Ольга и побежала к рефрижератору.

— Одна? — разочарованно спросил шофер и глянул на напарника. — Последняя, что ли?

— Ничего, мужики, берите, — торопливо сказала Ольга. — А вы куда едете?

— Прямо, — ухмыльнулся тот, что помладше.

Он вдруг перегнулся вперед, наклонился и быстрым движением сорвал с Ольги бейсболку. Волосы каштаново-рыжей волной хлынули вдоль спины, упали на лицо.

— От кого маскируешься, красотка? — насмешливо спросил он.

— От погоды, — буркнула Ольга. Она отошла на шаг и отвернулась. — Не хочешь везти, не надо. Кепку отдай.

— Садись, девочка, — тот, что постарше, решительно распахнул перед ней дверцу и помог забраться на высокую ступеньку. — Тебе куда надо?

— До Новопокровской. Только как можно быстрее…

— А что, у тебя там свидание? — опять хихикнул молодой.

Ольга исподлобья зыркнула на него. Господи, достал! Она и так устала как собака, а он тут лезет со своими глупыми шуточками.

— У меня там поезд, — сквозь зубы процедила она.

— Персональный?

— Общественный. Проводница я. Свой состав догоняю.

— А что, так сладко спала, что не успела к отправлению? — не унимался молодой.

Ольга не ответила и демонстративно отвернулась к пожилому:

— Вы меня докуда довезти сможете?

— До конца, — сказал он. — Мы в Ейск идем, под загрузку.

— Ой, как хорошо! — обрадовалась Ольга. — А сколько это стоить будет?

— А это как сговоримся, — тут же встрял в разговор молодой. — Натурой оно, конечно, дешевле… Да вот беда, двое нас…

— Прекрати, — строго оборвал его пожилой. Потом повернулся к Ольге и сказал ласково: — Ты уже расплатилась, девочка. Последнюю сигарету не зажала, а это подороже денег стоит.

— Да не бойся ты меня, — расхохотался молодой. Он протянул Ольге руку и представился: — Сашка. Будем знакомы, на чай-водку заходить буду.

Старшего звали Федотыч. Он выкурил сигарету до половины, передал младшему напарнику, а сам, прищурившись, не отрывал взгляд от дороги. Ровная, однообразная степь неслась навстречу, ровная полоска шоссе терялась у горизонта.

Сашка, чтоб не уснуть, травил байки. Он был рад новому слушателю, а Ольга понимала, что между двумя напарниками, сутками находящимися рядом в дороге, уже все говорено-переговорено, поэтому каждый свежий человек — клад. Совсем как у них с Лидкой.

Сашка развлекал ее рассказами о «плечевых» девочках, которых они подбирают на трассе, расписывал в красках, как они с Федотычем делят девчонку на двоих. Может, шустрый водитель и не шутил насчет платы натурой. И если б не Федотыч, давно бы остановил машину и повозился на сиденье с симпатичной попутчицей. Сашка был уверен, что неотразим и любая девчонка почтет за счастье с ним перепихнуться.

Ольга не то чтобы боялась такого поворота — что-что, а постоять она за себя всегда умела, — а просто не могла представить себе, что придется с кем-то из них проделывать на тряском жестком сиденье то, что они с Никитой называли любовью…

Никита… Она подавила подступивший к горлу горький комок. Этот хлыщ Сашка в подметки не годится ее любимому… Но он живет, радуется, ржет, как молодой жеребец, клеит девчонок, а Никита уже никогда ее не обнимет…

— Ты бы рассказала чего, — сказал Сашка.

— Чего?

— Ну, не знаю… Как это поезд без тебя ушел. Интересно же.

— Обычно ушел, — пожала плечами Ольга. — Я сама спрыгнула.

— Тю! — изумился Сашка. — А на хрена?

Ольга не ответила. Она прислонилась к высокой спинке, откинулась назад, поплотнее запахнула куртку и прикрыла глаза.

— Ну, не хочешь говорить, не надо, — обиделся Сашка. — А вообще у нас положено, ежели сажаем попутчика, то он должен нас развлекать, чтоб в дороге не заснули.

— Ты и так не заснешь, — буркнул Федотыч. Он покосился на Ольгу и добавил: — Не мешай человеку. Видишь, вымоталась. А тебе лишь бы языком трещать.

Они ехали очень быстро, как только мог быстро двигаться неповоротливый рефрижератор с прицепом. Федотыч и Сашка через каждые четыре часа менялись за рулем. Но до Новопокровской они добрались всего лишь через полчаса после того, как Ольгин состав мигнул хвостовыми огнями и свернул на восток.

— Черт! И что делать будем? — расстроенно спросил Федотыч. Он чувствовал свою вину. — На нашей колымаге гонки не устроишь, это тебе не «Формула-1».

— Не знаю… — растерянно ответила Ольга. — Поймаю попутку, попробую в Сальске догнать.

— Чепуха, — вмешался Сашка. — До Сальска нормальной дороги нет, будешь по проселкам блукать, опять отстанешь.

— И что ты предлагаешь? — разозлился Федотыч.

— Самолетом надо, — ляпнул Сашка.

— Соображай, дурья башка! — в сердцах сплюнул Федотыч. — Вот балаболка, как баба, ей-богу!

— Ты сперва послушай, а потом ругайся, — обиделся Сашка. — У нее поезд туда шесть суток тащится. Так?

— Ну.

— Баранки гну. А до Москвы сутки всего.

— И что с того? На хрена ей Москва, когда ей в Хабаровск надо?

— Так сядет в Москве в самолет и полетит куда душе угодно. Хоть в Хабаровск, хоть в Вашингтон.

— Мне в Вашингтон не надо, — хмыкнула Ольга. — Туда поезда не ходят.

— А билет? — сообразил Федотыч. — Он ведь денег стоит. У тебя деньги-то есть? — спросил он у Ольги. — А то у нас с Сашком негусто…

— Есть.

Ольга обрадовалась, что так кстати захватила с собой деньги. Все-таки шестое чувство ей иногда помогает. Вот оставила бы заначку дома, и куда бы она теперь делась?