чтобы узнать, как у них дела, я знаю, что они не будут спрашивать обо мне, о детях, интересоваться, как дела у нас. Я ожидаю, что они будут говорить только о себе и считать, будто я обязана их слушать. Я больше не вешаю трубку разочарованной и грустной — я просто понимаю и принимаю, что так будет всегда.

32-летний Дэниел, которому оказалось трудно принять правду об отце-нарциссе, рассказал, как значительно изменились его ожидания.

В прошлом я ощущал пустоту, когда папа игнорировал мой день рождения или другие важные события в жизни. Мама присылала мне открытку или звонила, а он — вообще ничего. А теперь я ничего от него и не жду. Он просто такой, как есть. Печально, конечно, но я испытал большое облегчение, освободившись от нереалистичных ожиданий.

Оплакивание

Когда примете и признаете реальность — вы росли с родителем-нарциссом в нарциссической семье, — вы будете готовы запустить вторую часть первого этапа: оплакивание и проработку травмы.

Когда я говорю об оплакивании, я имею в виду ваше горе от потери родителя и семьи, которой вы хотели и заслуживали, но так и не получили. Естественный процесс горевания, описанный доктором Элизабет Кюблер-Росс в книге «О смерти и умирании»[24], состоит из пяти этапов: отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие. Оплакивая родителя, которого вы хотели и которого у вас никогда не было, мы тоже используем эту модель, но принятие будет первым шагом, потому что отрицанием и торгом мы занимались еще тогда, когда жили с родителем-нарциссом. Без принятия мы не сможем пойти дальше и разобраться с нашим настоящим горем. Рассмотрим пример того, в каком порядке стадии горя могут идти для повзрослевшего ребенка из нарциссической семьи.

Стадии горя

1. Принятие: для начала мы смиряемся с тем, что из-за своего нарциссического расстройства наши родители были не способны любить нас и заботиться о нас.

2. Отрицание: в детстве, чтобы выжить, нам приходилось отрицать реальность — что родитель не способен по-настоящему любить нас. Мы считали, что так себя ведут все родители.

3. Торг: в детском и подростковом возрасте мы желали и надеялись, что родитель-нарцисс изменится, и пробовали разные стратегии, чтобы попытаться завоевать его любовь и одобрение.

4. Гнев: повзрослев и поняв, сколько же на самом деле мы недополучили любви, поддержки и заботы от родителя-нарцисса, мы можем испытать сильнейший гнев из-за того, каким тяжелым ударом для нас стало такое воспитание.

5. Депрессия: когда мы оплакиваем образ родителя, которого у нас никогда не было, и семью, о которой мы всегда мечтали, мы обычно чувствуем сильнейшую грусть.

Хороший способ запустить процесс оплакивания — рассмотреть темы и вопросы из следующего дневникового упражнения.

Темы и вопросы для дневника: оплакивание

Записав в дневнике ответы на вопросы, приведенные ниже, вы сможете облегчить себе процесс оплакивания. Не спешите с ответами, позвольте себе проявить искренние чувства. Знайте, что тут вы не одиноки, и напомните себе, что иметь смелость защищать свою правду — это хорошо.

• Идеальный родитель, о котором я мечтал(а), был бы…

• Каким был на самом деле мой родитель-нарцисс?

• Идеальная семья, о которой я мечтал(а), была бы…

• Какой была на самом деле моя семья?

• Насколько по-разному вели себя мои родители на людях и за закрытыми дверьми?

• Напишите о маленьком мальчике или девочке, которыми вам не удалось побыть.

• Расскажите, чего вам не досталось в детстве из того, в чем вы нуждались и чего хотели.

• Закончите фразу: «Когда я оплакиваю потерю родителя или семьи, которых у меня никогда не было, я чувствую…»

Вы можете дополнить этот список другими пунктами, которые придут вам в голову за время прохождения пяти этапов.

Проработка травмы

Оплакав утрату семьи, которую вы всегда хотели, но так и не получили, вы вспомните о травме, которую пережили как ребенок нарцисса. Распознать и проработать эту травму, которую вы хранили в себе с самого детства, — ключевая часть первого этапа.

Чтобы эффективно проработать то, что вы пережили в своей семье, вы должны искренне прочувствовать эмоции, связанные с травмой. А поскольку вам придется прорабатывать целую жизнь — весь свой опыт, эмоции, воспоминания и события, — за один день это сделать не получится. Вы настроитесь на своего раненого ребенка, разрешите ему почувствовать гнев, ярость, печаль, утрату, брошенность, одиночество. Возможно, вам приходилось подавлять очень много эмоций или вам «просто» говорили, что ваши чувства не важны, так что вывести эти глубокие, проблемные эмоции на поверхность может оказаться нелегко. Некоторым даже приходится заново учить себя чувствовать, потому что поначалу, вспоминая, как они росли, они чувствуют лишь оцепенение. Сотрудничество с психотерапевтом при проработке травмы может оказаться очень полезным, и я настоятельно советую вам обратиться к психотерапевту, потому что ваш внутренний раненый ребенок нуждается в подтверждении своих чувств другим человеком. Быть чувствительными к вашему внутреннему ребенку — значит позволить этому ребенку говорить своим голосом и сказать: «Со мной обращались плохо».

Когда 44-летняя Марси только начала процесс восстановления, она рассказывала, что забыла, как плакать, и о страхе, который она чувствовала из-за того, что большую часть жизни держала чувства в себе.

Я так боюсь, что если разрешу себе заплакать и по-настоящему прочувствовать все это, то просто не смогу остановиться. Я боюсь, что застряну там. Меня так долго приучали, что нужно все терпеть и что мои чувства не важны. Я забыла, как плакать. Я разрешаю себе начать плакать, а потом останавливаю себя. У меня в голове словно появляется сигнал тревоги, который говорит: «Не делай этого — или у тебя будут проблемы и тебя опять начнут стыдить».

Ряд моих клиентов начали работать над восстановлением, после того как у них появился первый ребенок. Они рассказали, что, когда их впервые захлестнула волна безусловной любви к малышу, их осенило, что их родители, скорее всего, никогда не чувствовали такой же любви к ним. Им становится невероятно грустно, и они спрашивают себя: «Почему у моих родителей не было такой же глубокой любви ко мне?»

29-летняя Шерри вспоминала, как впервые осознала травму из-за того, что росла, не получая безусловной любви, которую сейчас чувствует к своей дочери.

Когда у меня родилась дочь, я сначала ужасно боялась, что буду такой же, как моя мама-нарцисс, и причиню ей боль. Из-за этого я крайне серьезно отнеслась к своей работе по восстановлению. Я очень обрадовалась, почувствовав прилив безусловной любви к ребенку, и в то же время мне