уходить!» Но я не успеваю одеться, как бы ни старалась.

Когда мы с Кэти впервые обсудили этот сон, она предположила, что голос в коридоре, который требует ее поторопиться, принадлежит ее мужу: он иногда торопил ее и в реальной жизни. Но затем она рассказала кое-что важное о том, как чувствовала себя во сне. Она сказала, что в глубине души не хотела подчиняться голосу. Ей даже нравилось замедленное движение. Так что, может быть, на самом деле она хочет никуда не спешить, игнорировать голос и вообще не надевать одежду, которую примеряет? Когда я поделилась с ней этим предположением, она улыбнулась, а потом сказала вот что:

Может быть, голос в коридоре — это на самом деле мое настоящее «я», которое говорит мне, что надо идти как есть… что я достаточно хороша и так. Может, я так пытаюсь справиться со своей проблемой «я недостаточно хороша».

Значительной частью детской травмы Кэти была установка, полученная от родителей-нарциссов: быть собой — плохо. Это внушали ей все детство и даже позже: надо всегда улыбаться, всегда быть счастливой и хорошо выглядеть, независимо от того, что происходит. Подчинение родительским правилам — скрывать настоящие эмоции и никогда не говорить ни о чем негативном или проблемном — стало для Кэти тяжелой травмой. Вдобавок к остальным последствиям воспитания в нарциссической семье она еще и десятилетиями страдала от СПТСР. Сон, который она мне описала, повторялся больше 20 лет после того, как она покинула родительский дом. Мы пришли к выводу, что родители Кэти никогда не ценили ее за то, кто она, но благодаря восстановительному процессу она сумела развить в себе чувство собственного достоинства.

У 48-летнего Гейба был повторяющийся сон: он пытался прибрать и организовать окружающее пространство и не мог приноровиться к людям, с которыми встречался.

Мои сны — всегда о том, как я пытаюсь что-то привести в порядок и тревожусь из-за того, что не могу организовать все. Во снах я вижу нескольких людей и не чувствую себя с ними своим, я всегда пытаюсь прибраться и все организовать, но у меня ничего не получается. Я просыпаюсь встревоженным и раздраженным.

Работая с Гейбом на терапии, мы обсуждали, что может символизировать неорганизованность, которую он видит во сне. Некоторые вещи в его повторяющемся сне напоминали трудности, с которыми он столкнулся, когда рос в нарциссической семье. Он вспомнил тогдашний эмоциональный хаос. Он всегда пытался все исправить и порадовать родителей, а еще на него взваливали кучу обязанностей по дому, которые он не мог выполнить в силу возраста. Конечно, ему казалось, что он вообще ни с чем не справляется, он постоянно тревожился и плохо относился к себе.

Позже Гейб понял, что этот сон связан с его внутренней дезорганизованностью, а сверхбдительная одержимость организацией всего и вся — попытка разобраться, кто он и чего хочет в жизни. Его настолько жестко контролировал отец-нарцисс, который настаивал, что Гейб должен пойти по заранее определенному пути к успеху, что ему не удалось развить в себе сильное чувство собственного достоинства и решить, как организовывать собственную жизнь.

Еще повторяющийся сон Гейба отражал его чувство незащищенности. У этого чувства были сложные причины, но в целом можно сказать, что он всегда боялся совершить ошибку, после которой вся его жизнь сразу развалится.

Поняв, как различные аспекты его повторяющегося сна связаны с воспитанием в нарциссической семье, мы смогли заложить для Гейба фундамент восстановления.

45-летней Джейн-Мари постоянно снится неприятный сон о том, как она теряет сумочку.

Мне почти каждую ночь снится, как я теряю сумочку. Во сне я жутко паникую, потому что на самом деле это один из моих самых больших страхов. Я думаю обо всем, что лежит в моей сумочке, и о том, каким кошмаром будет все это заменять и восстанавливать. Тем не менее паника, которую я чувствовала во сне, была намного более жуткой, чем мой реальный страх потерять все содержимое кошелька.

На терапевтических сеансах Джейн-Мари исследовала свой сон о потерянной сумочке и поняла, что он сигнализирует о ее страхе — не потерять сумочку, а страхе того, что она не в безопасности. Родители-нарциссы пренебрегали ей и не заботились о ней, так что она научилась финансовой независимости, но тем не менее по-прежнему страдает от внутренних проблем с чувством безопасности. Когда Джейн-Мари росла, у нее всегда было ощущение, что, если что-то пойдет не так, ей не на кого будет опереться. На родителей при эмоциональных проблемах рассчитывать не приходилось. В конце концов она пришла к выводу, что кошмар, которого она боялась больше всего, — это пустота, которую она чувствует внутри, а не пропажа сумочки.

Физические последствия СПТСР

Когда травма «хранится» в теле, она может иметь и физические последствия — это видно по многим повзрослевшим детям нарциссов. Некоторые сообщают о физических симптомах, ассоциирующихся с СПТСР, у других развиваются заболевания.

Доктор Бессел ван дер Колк — психиатр и ученый, который исследовал посттравматическое стрессовое расстройство и написал книгу-бестселлер «Тело помнит все»[20]. Он рассказывает, какое воздействие травма оказывает на тело, когда продолжается долго, как, например, при СПТСР. Когда организм постоянно в состоянии сверхбдительности или сверхвнимательности, ему трудно регулировать внутренние процессы. Доктор ван дер Колк объясняет это так:

В идеале наша система гормонов стресса должна быстро, как молния, реагировать на угрозу, а потом так же быстро возвращаться в равновесие. У пациентов с ПТСР, однако, гормон стресса не справляется с этой балансировкой. Сигналы «бей, беги, замри» продолжаются даже после того, как опасность миновала… Продолжающееся выделение гормонов проявляется в виде возбуждения и паники, а в долгосрочной перспективе начинает подрывать здоровье.

Многие повзрослевшие дети нарциссов, с которыми я работала, сообщают, что страдают от разных заболеваний, в том числе аутоиммунных расстройств; проблем с пищеварительной системой, в частности синдрома раздраженного кишечника (СРК); мигреней; артрита или других болезненных состояний и т. д. Кроме того, они говорят, что врачи часто не замечают или отмахиваются от этих расстройств и, соответственно, с лежащими в их основе эмоциональными травмами тоже ничего не делают.

Кандидат наук Ариэль Шварц в онлайн-статье под названием «Нейробиология травмы» объясняет, какую роль нервная система играет в эмоциональной и физиологической реакции на стресс и травмы:

Вегетативная нервная система (ВНС) играет значительную роль в эмоциональной и психологической реакции на стресс и травмы. ВНС, как известно, состоит из двух основных компонентов: симпатической и парасимпатической нервной системы. Симпатическая ассоциируется с реакцией «бей или беги» и выделением