Шрифт:
Закладка:
— Слушайте… В нарушение двустороннего протокола вы тут с марта скупили гору всячины. Даже «Сетунь» уволокли. Вы догадывались, чем это кончится?.. Наверняка. Любой здравомыслящий человек заранее бы приготовился к тому, что его этапируют на место жительства.
— Я использовал не свои деньги, а общественные. На себя тратился умеренно. Ну и рассчитывал, что государственное ведомство не отправит меня домой пешком, приковав к ноге декодер.
— Можете его забрать. Слишком древний и громоздкий.
— Это вы в сердцах говорите, Олег Максимович, не искренне. Конечно, его заменит процессор с инфузорию. Но случись какое-нибудь событие Кэррингтона[8] или, боже упаси, ядерный электромагнитный импульс — он погаснет и не воскреснет. А наш чемодан — выдержит. Поэтому спасибо, что продолжаете нам доверять хранение.
— Вы бы приезжали к нам в Вирьгату, — прибавил Витя, собираясь. — У вас допуск, всегда пожалуйста. А то общаемся, как чужие. Хотите смолки? У меня много. Для зубов полезно…
* * *
Избавление длилось недолго. Уже в сентябре Шуму позвонили из Москвы, чтобы поставить перед фактом:
— Принимайте пополнение. История там приключенческая… Кубинцы не хотели брать ее на борт — сватали нам на военный корабль, но флотские такой подарок не возьмут, у них слишком плотная приборная насыщенность. Кое-как через дипкорпус уладили. И да — скандал с гарантией, американцы уже выкатили ноту о похищении их гражданки с помощью кровавого кубинского спецназа. По части выдумки у них без проблем. Но подробностей они не огласили. Никаких.
«Ну да. Все смолчат, все повязаны».
— Целево к нам? Есть причины?
— Сама напросилась. Личные контакты в вашем секторе. Лозунг двинула: «За Русь». То есть «За Рысь». Уточните канал связи, он неподконтрольный. Там, положим, свобода, а тут — халатность. Просьба не переводить стрелку на мордовских товарищей. Те за свой сектор сами ответят.
— Мотивы бегства?
— Не дают исповедовать Христа…
«Симфонично! Нашим понравится».
— …задевают за живое, обесценивают естество — ну, как это, постричь, побрить, гендер сменить.
«В теме, умеет себя подать».
— Навыки? Что может?
— Курсы первой медпомощи, основы обучения, библиотекарское дело… все сертификаты прилагаются.
— Встретим, приголубим.
«Заодно устный английский освежу с носителем».
— Мы ее на Ан-2 в Рязань доставим. В нем всего три провода и две лампы, их ничто не берет. А дальше вы сами.
* * *
— Забудьте про закон Логана, — сразу обозначил Шум. — Это жупел, bogey. Его выдумали впопыхах, на случай. За двести лет применяли два раза и никого не осудили. Вы же не ведете переговоры с иностранным правительством, верно?
— Считаю своим долгом заявить, что не боюсь спецслужб, — со своей стороны вежливо предупредила Эшли. — Я с ними общалась дома, на Кубе и в Петербурге. И еще — хотя я хочу жить в России, против своей страны выступать не буду.
Шум представил шлейф неполадок, который она оставила, пробираясь из Болди к морю. Событие Три-Плюс в Штатах называлось иначе, выявлялось не лучше, чем здесь, но меры там принимали по-взрослому. Однако они с трудом могли представить, что кто-то сбежит из Штатов. Скорее жительница Болди Тауна затерялась бы в западной части страны, где плотность населения мала.
— Я должен многое вам объяснить. Коллеги в Петербурге вряд ли все успели рассказать о том, что вас ждет. Только самое основное. Это как квест для достижения цели… или вектор. Теперь моя очередь.
— …и они пытались выяснить, не заслана ли я как разведчик.
— Давайте вернемся к этому лет через пять, когда вы освоите язык, обычаи, традиции, приметы, холодец и окрошку. Вам предстоит долгая адаптация и только потом, если вы сочтете нужным, — шпионаж.
— Хо-ло-дец? Это кто?
— У вас впереди удивительные открытия, мисс Вудард. Но начать я бы советовал с пельменей.
Они там в Лысом Городке неплохо питались и дружили со спортом. Американка оказалась крепкой, осанистой, подтянутой девахой. В бейсболке поверх банданы, одета в походном стиле, в перчатках со щитками и полупальцами, с рюкзаками спереди, сзади, сумкой на поясе, в крепкой походной обувке. Шеховцев, по протекции Шума перешедший в спецназ запретного квартала, уважительно одобрил ее:
— Грамотный дресс. Умеет ходить по открытой местности.
Его придали Шуму по протоколу сопровождения. Легенда или нет, но считалось, что эти люди влияют не только на технику. Сердце тоже электроприбор; положит кто-нибудь такой ладонь на грудь — и все. Проверять не хотелось, если рядом нет развернутой бригады кардиореанимации. А вот иметь рядом человека с пистолетом и навыком в секунду вырубать людей — очень полезно.
— Его зовут Игорь. Он будет рядом, чтобы вас оберегать.
— Спасибо. Драв-ствуй-тэ, Игор! Это как помощник Франкенштейна!
Сентябрьские леса с грибами, мхами и дождями вызывали у Эшли восторг. Она зябла, но шныряла вокруг обкомовской дачи проворно, как ласка.
— Это едят?.. Это гриб! Здесь жили коммунистические бонзы? Какой чудесный особняк! Здесь должны быть призраки… А когда отменили Ка-Гэ-Бэ?
Любопытно, что у нее формировалось в голове при виде окружающего. Загадочная Россия, непостижимая русская душа. Селедка под шубой. Квас. Все орут, собаки лают. Да и собаки… непривитые, некастрированные, злые как сатана, и хозяева им под стать. Депутат ровняет собак с детьми и требует собакам детских привилегий, прямо испанский стыд. Хоть бы она это не прочла в газете. А то спросит, чей это лобби. Собачий?
Курс «Введение в психологию потенциального противника» курсант Шум в свое время завалил и пересдавал. Зачем он? Надо понимать людей вживую, иначе будешь как Андрон.
— Ничего не сразу. Постепенно. Сначала временное убежище, потом трехлетний вид на жительство, дальше бессрочный, и уже потом — гражданство. Если примете.
— Я подумаю. Я еще не освоилась.
* * *
Наконец они отправились в Кужу.
На вазовской «девятке», с минимумом электроники, Шеховцев за рулем, Шум и Эшли сзади.
— Не могу знать, что вам рассказывал Маслов, но острые углы он обходил наверняка. У каждой страны есть острые углы, и громко говорить о них не принято. Разве что ради критиканства. Но и забывать их нельзя. Чтобы второй раз на них не наткнуться.
Ехали днем, пренебрегая риском. Спасение в скорости. Шум дал Эшли смолку, объяснил ее назначение и подчеркнул, что это подарок Виктора.
Леса и поля, раскрашенные цветами осени, приводили девушку в сладкое томление души. Ну и смолка действовала, разумеется.
— Как здесь красиво… Эти сказочные виды…
— М-да. Ну так вот — когда это началось, я был дошкольником. Малышом. Никто не понимал, что делать с
