– И хулиганить себе не позволим?

Маркуша заморгал быстро и с душой.

– Хорошо, посмотрим. Коллега, вытащите-ка у него шарф изо рта.

Алексей немедленно выполнил приказ. Брезгливо разглядывая часть своего туалета, он сказал:

– Никакая химчистка не возьмет.

Маркуша дышал часто, как истеричная женщина после трехчасового представления.

– Я вновь напоминаю тему нашего разговора: морг, девушка-утопленница, воскрешение.

– Ничего я не знаю про воскрешение, – порывисто прохрипел Маркуша.

– А про что знаешь?

– Про девушку знаю… помню…

– Утопленницу, верно?

– Точно, про нее… Вы коленку уберите, пожалуйста, дышать трудно…

Петр, оглядевшись, приподнялся.

– Лежи, пока я что-нибудь толковое не услышу. Ага?

Маркуша, распластавшийся на спине, криво кивнул.

– Теперь говори.

– Это было лет десять назад. Привезли в морг девчонку, утонула она. Такая была, верно, красотка. Жалко, с ней бы жить да жить…

– Я его точно удавлю, – кивнул Алексей и, сплюнув, отвернулся.

– А что, правду говорю, – защитился Маркуша.

Гордеев улыбнулся ему, сквозь зубы прошипев:

– Дальше, дальше…

– Так вот, Борис и говорит: тут, мол, одному врачу нужен скелет молодой женщины. Хорошие бабки платит. Давай заработаем. А как же родственники, говорю, они против будут? А мы пошутим, отвечает он: они ее опознают и уйдут. Нам же бальзамировать. За ночь сделаем маску, отольем голову из воска; как за ней приедут, мы скажем: не трогайте, мол, если хотите, чтобы сохранилась покойница-то. А волосы как же, спрашиваю? А мы ее побреем и к голове восковой приложим, есть человек, который это умеет делать – этот самый врач. Ему-то для скелета волосы точно не нужны. Но это уже не твоего ума дело – я с ним сам разберусь. Только ночью спать не придется, поработаем. А что, говорю я, и поработаем. Государство платит нам мало. Ночью к моргу подъехала машина, шофера я не видел, мы погрузили труп в багажник, и гуд бай…

– И гуд бай, – завороженно проговорил Гордеев.

Алексей промолчал.

– Теперь встать можно? – настороженно спросил Маркуша.

– Можно, – выходя из задумчивого состояния, кивнул Гордеев и даже подал лежавшему хорьку руку.

Тот боязливо вытянул свою; Гордеев крепко зацепив ее, на раз поднял бедолагу.

– Не соврал, – сказал Петр. – Может быть, не договорил. – Он взглянул на компаньона. – Но не соврал.

Алексей, глядя себе под ноги, кивнул.

– Вот именно, а то сразу руки ломать! – храбрея, возмутился Маркуша.

Гордеев взял того за отворот пальто, притянул к себе:

– Точно, ничего не утаил? Имя доктора? Внешность?.. Нет?

– Христом Богом клянусь!

Отпуская страдальца, Гордеев вздохнул:

– Ты где сейчас работаешь, Маркуша?

– Я же сказал: кур развожу. Нынче трудовая книжка не надобна. Или не так?

– Так, так, – успокоил его тот. – Все так… Ладно, родной. О том, что мы приходили, забудь. Никому не говори. Лучше язык себе откуси. Потому что, если хоть слово обронишь…

Он прочитал в глазах Маркуши трусливую издевку: и что же, мол, будет? – поднял коробку, открыл ее, ткнул в физиономию хорька. Облепленный грязью Маркуша постоял несколько секунд, тупо таращась на содержимое, потом разом побелел, отступил, перекрестился…

– …единое словцо! Помни, могила та пустая. Ждет кого-нибудь. А кого, мне решать… Все понятно?

Маркуша слабо кивнул и отступил еще на шаг.

– Вот и хорошо.

…Когда они вышли на дорогу, Гордеев оглянулся. Маркуша, наблюдавший за двумя страшными незнакомцами, стоя у мокрых вишен, мгновенно юркнул за сарай.

– Этот не расскажет, – печально проговорил Гордеев. – Тогда, десять лет назад, в машине, которая уезжала из Мохова, на заднем сиденье ты увидел свою сестру. Говоришь, что Даша была коротко острижена… Верно?

Алексей шагал, не говоря ни слова.

– Говорил? – вновь спросил Гордеев.

– Говорил, – глухо отозвался Погодин. – Только это ничего не значит.

– Ладно, едем в гостиницу. – Он оглядел свои брюки, башмаки. – В грязи извалялся, жуть. Не дай бог знакомых в таком виде встретить: не поймут. Ко мне у вас в городе со всем уважением.

– Да сейчас растянуться можно легко, – ободрил его Погодин. – Весна же.

Еще шагов через десять Гордеев не выдержал:

– Где же нам искать ее? Да и зачем?

– Даша умерла, а вашу жену мне искать не хочется, извините, Петр Петрович.

– Вот как? – Он оглянулся на Алексея. – А если мне понадобится твоя помощь? Неужели бросишь?

Когда они выбрались с окраины и уже входили в старый Мохов, скрипнули тормоза «Волги». Оттуда выскочил здоровенный детина-блондин.

– Петр Петрович! А мы и не знали, что вы у нас. Это ж как получается? Ни звоночка! Ни телеграммы! – Он мельком оглядел спутника Гордеева. – Почему?

– Потому, – слабо улыбнувшись, ответил он. – Я здесь по личному делу.

– Понятно, – явно ничего не понимая, проговорил Крохов и на этот раз оглядел Гордеева с головы до ног. – Попачкались вы.

– Упал – весна же.

– Ясно. А где остановились?

Петр прицелился глазом на салон «Волги», где сидела хорошенькая девушка. Что и говорить, Крохов – жених завидный.

– Не поверите, Иван, в «Озерной».

– Ничего себе, – пробормотал тот. – Как вас туда занесло?

– Обнищал Петр Петрович, – отрезал Алексей, прихватил Гордеева за локоть и увлек за собой – к автобусной остановке. Тот не сопротивлялся.

– Может, подвезти?! – крикнул им вслед доброжелательный блондин.

– Не стоит! – отмахнулся Гордеев. – Вам же в другую сторону. И потом, вы с дамой… Будет что теперь рассказать, – обернувшись к Алексею, хмуро улыбнулся он.

Они уже торопились к подходившему к остановке автобусу, а Иван Крохов так и стоял на дороге, глядя им вслед.

– Извините, Петр Петрович, – заскакивая на подножку, коротко сказал Алексей. – Я с вами. До победного конца.

Алексей был в душе, когда сладко замурлыкал звонок сотового телефона. Гордеев, до того тупо смотревший на свое отражение в зеркале, приложил аппарат к уху.

– Алло?

Он не сводил взгляда с усталой унылой физиономии, едва знакомой, что тоскливо таращилась на него из зазеркалья.

– Добрый день, Петр. Узнали меня?

– Кирилл Мефодьевич?

– Голос у вас еще хуже, чем в прошлый раз… Или искажения?

– Искажения. – Какие тут к дьяволу искажения! – Что новенького?

– Да есть кое-что.

– Не хочу тратить ваши деньги, сейчас перезвоню.

Гордеев дал отбой и набрал номер профессора.

– Ваш звонок был очень кстати, Кирилл Мефодьевич, – проговорил он. – Еще раз здравствуйте.

– Добрый вечер. Готовы меня слушать?

– Весь внимание.

– В последнюю нашу встречу я сказал вам, что загадка хороша. Это были не пустые слова… Я уже упоминал о гибели английского форта Сент-Джонс, в Южной Африке, и капитане Роберте Оуэне, помните?

– Конечно.

– Он был одним из трех спасшихся бегством. Двое других погибли по дороге, один из них сошел с ума. Роберт Оуэн, привезенный из Африки христианской миссией, и сам на какое-то