Таис — она находилась совсем рядом, протяни только руку…

И я, оставив всё и всех позади, я двинулся к жене.

Таис — расчетливая сука или невинный кареглазый оленёнок, опрометчиво отступала назад, побуждая меня к охоте. Она так и не научилась понимать хищников. Таис, Таис…

Наконец, моя пара оказалась в западе между наступающим мной — и дверью.

Шумно втянув в себя воздух, наполненный её ароматом, я наклонился к её манящим своей мягкостью губкам.

— Здравствуй, жена моя, — протянул я как можно нежнее — чтобы и в самом деле не испугать её. Она казалось такой маленькой, такой хрупкой сейчас… Повинуясь какому- то внезапному порыву, я опустился на одно колено и по хозяйски дотронулся до её живота. До его тела, принадлежащего мне — до тела, где зрел мой ребенок.

Моя дочка.

А когда я поднял взгляд с живота, где зрело наше общее продолжение, вверх, Таис смотрела на мир желтыми глазами волчицы.

Это был уже не просто запах, означающий принадлежность к нашей расе. Её волчица, взяв вверх над рациональной составляющей человека, стремилась к своей паре — моему волку. Я был уверен, что ещё немного — и моя девочка объявит всем о своей принадлежности мне.

Это Таис, выросшая среди людей, могла сопротивляться нашей связи, но волчица, ведомая естественными желаниями, не могла противиться своему господину.

Между нежных губок Таис блеснули волчьи клыки — моя волчица наклонялась ко мне явно с мыслью обновить метку на моей шее, и я уже предвкушал её укус… когда он её кожи пахнуло чужими самцами.

От неё доносилось совсем немного запаха того испанского врача, что помогал Илье в замке Сирильо, поверхностный запах оставался и от охранника, сопровождавшего её — это было неприятно и несказанно злило моего волка. Но всё это меркло перед другим… Она просто воняла тем бетой, которого я, к несчастью, не убил.

Это был не просто остаточный аромат, который бывает, когда оборотни делят одно жилище и пользуются, к примеру, одними и теми же стульями. Судя по вони, исходившей от её волос, эта сволочь терся об неё — и этот запах даже частично перекрывал мой собственный!

Мой волк требовал немедленно развернуться — и, наплевав на Совет, на все планы, броситься на поиски Гильермо, чтобы, наконец, загрызть того, кто посмел встать между нами.

А Таис? Неужели она поощряла этого хлыща?

Как бы там не было, её желание никто учитывать не будет. Моя пара принадлежит только мне — я не допущу той ошибки, что когда — то разрушила жизнь моего отца.

Моя сука — моя собственность. И тот, кто покусился на мою собственность — не жилец.

Видимо, Таис что — то почувствовала, потому как её взгляд внезапно сделала испуганным.

Неужели? Боится за своего поклонника?

— У тебя есть время закончить этот балаган раньше времени, — рыкнул я, смерив свою суку с ног до головы. — Тебе надлежит вернуться домой немедленно, как полагает послушной герцогине. Иначе…

— Этьен! — прервала меня Настька. — Не надо!

Но я, недобро улыбнувшись, уже взял руку Таис — и медленно провёл языком по её ладони, заставляя неверную суку вздрогнуть.

— Ты ещё не до конца освоилась в мире оборотней, — миролюбиво заметил я, предпочитая не выносить её непростительное поведение на публику. — Поэтому я не стану наказывать тебя за твою ошибку. Надеюсь, больше ты не забудешь, где твоё место.

Моя пара взглянула на меня — этим своим взглядом раненого оленёнка бемби, и вдруг всё исчезло — погас желтый взгляд, втянулись клыки, и даже аромат её изменился — она снова пахла как человек.

Merde!

И пока я думал, как вернуть всё назад, она уже бросилась искать от меня защиты к Насте.

Я не мог этого допустить. Схватив жену на руку, я попытался вернуть её назад, но тут как назло в коридоре появились Баев и хозяин замка.

Ах, да — кажется, пока мы с Таис разговаривали, Настя ябедничала своему мужу.

Бывший друг внимательно обвёл взглядом всех присутствующих.

— Этьен, ты поторопился заявляться к Таис. — Рыкнул Баев.

— Да ну? — иронично фыркнул я. Кто бы говорил, а? — Я пришёл за своим, дорогой кузен.

— Пока официально Таис тебе не принадлежит.

— А Настя тебе тоже не принадлежит? — фыркнул я. — Или твои забавные правила касаются только меня?

Сирильо дёрнулся — но сдержался.

— Совет состоится этим вечером. — Отрезал Баев. — Если у тебя есть какие — то сомнения в отношении Насти — можешь также озвучить их. Только я в своей жене уверен.

— Сейчас уверен, — хмыкнул я, задетый надменным тоном Баева. Когда — то он разметал половину своих воинов, когда его пара надумала съездить на пикник с оборотнями московской стаи.

Мы стояли друг напротив друга — два Альфы, не привыкшие отступать.

Но у Кирилла была одна слабость — он не любил подковёрные игры, предпочитая им хорошую войну.

И здесь преимущество было на моей стороне.

— Тая, — обратился к моей суке Баев. — Ты побледнела. Иди- ка ты отдохнуть. Настя — сопроводи.

Я тут же ощерился.

— Ты не можешь приказывать моей жене.

— Совет ещё не подтвердил твои права на неё.

— Вот именно! Она также и не твоя. Но я могу подпитать её своей силой.

Меня раздражало этот бессмысленный диалог, раздражал навязанный конфликт — будто Баев специально столкнул нас лбами, словно двух баранов. К моему большому сожалению, я не мог сейчас признать его право руководить действиями Таис — это могло негативно аукнуться мне на Совете. Кирилл это явно знал — и пользовался моей уязвимостью. Не так уж он, оказывается, против подковёрных игр.

— Альфы, прошу вас, — протянул хозяин замка, вставая ровно между нами. Альфа Рамзи жутко боялся нарушить нейтралитет — и с учётом того, как много он был должен Баю (Настя, помнится, от Рамзи не вылезала почти все девять месяцев беременности его жены), так вот, с учётом этого обстоятельства, становилось не понятно — с какой стати он так боится меня?

Александр Рамзи тем временем осторожно продолжил:

— Мы все вместе заботимся о Тайе и хотим для неё и её малышки только самого лучшего.

Он повернулся к моей жене.

— Тайя, я уверен, что с вами сейчас всё в порядке. Но если вы вдруг почувствуете слабость, вы же позовёте своего мужа?

Я с раздражением наблюдал, как от одного только предложения Рамзи округляются от страха глаза Таис. Как будто это я не был с ней все эти месяцы рядом.