Шрифт:
Закладка:
Я не вспомнила ни о чем таком…
Вместо этого в голову пришли яркие картинки нашей близости — когда я умирала от удовольствия от его умелых ласк, а потом, возвращаясь вновь на грешную землю слушала его истории на французском, которые он рассказывал нашей дочери…
Но этот бесконечно чужой, надменный Альфа не мог быть тем мужчиной, который когда нежно ласкал меня.
Именно это — и только это — заставило меня в тот момент сделать шаг назад, за Настину спину.
И лишь когда глаза Этьена раздраженно сверкнули — я вспомнила все остальное.
Всё то, что старалась забыть:
Что того мужчины — нежного и заботливого мужа — в действительности никогда не существовало.
Я сама себе его выдумала. Вместе с помощью доктора Натана, будь он неладен!
— Этьен, прости, что напоминаю, но Совет назначен на девять вечера, — пыталась продолжить тем временем светскую беседу Настя.
— Слишком поздно, не находишь? — усмехнулся Этьен.
— Слишком рано, если учесть, что не все Альфы живут на территории Европы, — покачала головой Настя. — Но я слышала, что почти все будут. Интересно, да? Как это столько занятых Альф — практически в полнолуние — внезапно все как один согласились провести Совет так быстро?
— А чего тянуть время? — не улыбнулся — оскалился Этьен. — Хотя… подожди — ка, тебе бы хотелось именно потянуть, не так ли?
— Ты не думал, что за всеми нашими действиями стоит прежде всего твоё поведение. Мы с Кириллом никогда не желали тебе зла.
— Свежо предание, — кивнул Валуа. — Уйти с дороги, Настя. Я пришёл поздороваться со своей женой — имею на это право.
— Парни! — возмущенно рыкнула Настя, вдруг осознав, что её хваленый спецназ чего — то слишком медлит. — Парни????
— Простите, Луна, — подал голос тот, что только что поднимал меня по лестнице. — У нас не было приказа не допускать встречи Альфы Валуа с его парой.
— Как вы думаете, какого рожна вас к ней приставили? — рыкнула Настя, на секунду сверкнув волчьими клыками. — Именно для этого!
— Альфа приказал сопровождать беременную самку от кабинета врача до её спальни, — пожал плечами всё тот же оборотень. — И затем охранять её комнату. Но у нас не было приказа не допускать к ней её пару. Он — отец, имеет право.
Этьен тихо рассмеялся.
— Видишь, Настя, — довольно произнес он. — Даже твои собственные охранники понимают, насколько я в своём праве.
— Я против! — преграждала ему путь Настя. — Слышишь? Против. Все права обсудим после Совета.
Этьен снова засмеялся — и легко приподняв сопротивляющуюся Настю, «всучил» её одному из охранников.
— Подержи.
А сам двинулся на меня.
— Тая — беременная, если ты не забыл. А ты её пугаешь! — возмущалась позади Настя. — Этьен…
— Это я сделал свою пару беременной — это мой ребенок созревает внутри нее. Как я могу испугать свою собственную жену?
Пока он это говорил, я осторожно отступала назад — но он следовал за мной, не давая увеличиться расстоянию между нами. И наконец, я уперлась спиной в дверь своей комнаты.
Нервно водя рукой позади себя, я пыталась нащупать ручку, но…
Он уже склонился надо мной.
— Здравствуй, Таис, — сканируя меня желтым взглядом волка, ласково произнес Валуа. — Здравствуй, жена моя.
Я замерла на месте, не в силах отвести от него взгляда.
— Моя хорошая, — сказал Этьен, будто похвалив меня за хорошее поведение. Неожиданно он опустился на одно колено и протянул руки к моему животу. — Мои девочки.
Его прикосновение всё изменило.
Будто сломанная я внезапно стала по- новой собираться, выстраиваться из кусочков в целую личность.
Я внезапно ощутила миллионы разных запахов, услышала миллионы разных звуков вокруг себя. Но всё это ни шло ни в какое сравнение с теплом, исходившим от рук Валуа.
Я…
В своё время, я слышала много разных баек про ненормальное поведение у беременных. У кого — то это проявлялось в виде гастрономических изысков, вроде селедки с вареньем; кому — то срочно хотелось понюхать шпалы, и так далее.
Признаюсь честно, до самого этого момента я удивлялась подобным вывертам, и искренне считала, что хотя бы здесь моя беременность самая что ни на есть нормальная — кроме сладкого воздушного риса и солёной воздушной кукурузы, больше мне ничего такого особенного не хотелось… И тем страннее было то желание, которое внезапно пронзило меня всю целиком — от самой макушки до кончиков пальцев на ногах.
Мне захотелось … лизнуть Этьена.
Его смуглую, жилистую шею — ту её часть, которая выглядывала сейчас из белоснежной дорогой рубашки.
Я даже неосознанно щёлкнула зубами, уже представляя себе чуть солоноватый вкус его кожи; моя ладонь поднялась вверх, чтобы зарыться в его волосы… но так и осталась висеть в воздухе, потому что в этот момент я вдруг услышала яростное рычание, исходившее от Этьена. Странно, что остальные как будто ничего не слышали — охранники тактично отвели глаза, Настя же кому — то яростно строчила в телефоне.
— Mon! — услышала я голос… зверя Валуа. — Mine а droite. Tu m'appartiens… Моя собственность — моё право. Принадлежишь мне.
Я очень плохо понимала родной язык Валуа, но эти слова учитель в стае заставили меня выучить. Тогда, когда герцог и Альфа лепил из меня послушную герцогиню.
Я вздрогнула, сжалась — и будто пришла в себя.
Этьен же поднял на меня взгляд — желтый, волчий взгляд — и хрипло произнес.
— У тебя есть ещё время закончить этот балаган досрочно — и вернуться домой, как полагает послушной герцогине.
— Этьен! — простонала Настя сзади. — Этьен, нет!
Он взял мою руку — ту самую, что зависла в воздухе — и, перевернув её ладошкой вверх, медленно провёл языком по моей ладони.
— Ты ещё не до конца освоилась в мире оборотней, поэтому я не буду наказывать тебя за то, что ты забыла своё место.
Место. Сидеть. Лежать. Молчать.
Если не будешь послушной герцогиней, если не станешь соответствовать стае — он найдет, куда тебя запрятать, горько подумала я. Чудовище! Чудовище, которое выглядит и пахнет как мужчина, которого я…
…который мне когда — то нравился.
И который превратит мою жизнь в ад, если я окажусь снова у него в руках.
Я вспомнила свои первые дни в Ангулеме, когда я ещё старалась как — то разобраться в своей новой жизни. Вспомнила психолога — не того, Натана, который залез мне в голову — а настоящего, хорошего психолога.
У нас
