class="p1">- А Хартию Вольностей обещано свернуть в трубочку и при помощи осинового кола запихать вам в задницу до самых гланд, - ответил премьер. - Этот человек не верит ни одному слову ни одного нашего политика, ибо мы всю свою историю только и делали, что обманывали и нарушали даже подписанные договоренности, если нам это было выгодно. И именно поэтому Артанский князь требует таких радикальных мер, чтобы только один человек отвечал перед Богом и будущими поколениями британцев за все, что творится в нашей Империи. А еще он хочет сменить на британском троне короля Георга Пятого на королеву Викторию Вторую, но это, наверное, наименьшее из всех зол.

- Пожалуй, вы правы, сэр Генри, - хмыкнул Уинстон Черчилль, - выполнить такую программу невозможно. Едва только депутаты в Палате Общин услышат о чем-то подобном - и неминуем взрыв ярости. А вы что думаете, сэр Эдуард?

- Артанский князь - это сила абсолютной мощи, а наш Парламент - эпицентр абсолютной глупости, - ответил министр иностранных дел. - По отдельности каждый из господ депутатов кажется вполне вменяемым человеком, но собравшись вместе, они теряют возможность рассуждать разумно. Даже если вынести эту программу на голосование, ответом на нее будет только дружное «нет». И таковы не только депутаты: против реставрации в Британии абсолютной монархии восстанет и значительная часть простонародья, решив, что ее лишают права влиять на государственную политику.

- В таком случае над Британией разразится Гнев Божий, - сказал Генри Асквит. - Сначала мистер Сергий обещал открыть охоту на депутатов Парламента и министров, а если это не поможет, он наверняка перейдет к более широким репрессиям, да только мы этого уже не увидим, так как будем мертвы. Как мы уже знаем, этот человек впустую не сказал еще ни одного слова, а следовательно, вполне реальна и его угроза уничтожить Британию, хотя доселе он ни разу не делал ничего подобного...

- Подобное он уже делал, и нам это тоже известно, - возразил Эдуард Грэй. - В шестом веке от Рождества Христова его армией был полностью вырезан вторгшийся на славянские земли кочевой народ авар, так что от него не осталось ни одного человека, а в следующем для себя мире в Тринадцатом веке он также приказал истребить армию хана Батыя. Есть сведения, что этот человек ведет все свои войны до окончательной победы, после которой его враг больше не будет иметь возможность подняться на ноги и собрать силы для реванша. Возможно, им движет какое-то подобие религиозного чувства, ведь тот, кого он называет своим Господином, не терпит лжи, а мы, пытаясь достигнуть своих целей, врем так же легко, как и дышим.

- А вот тут вы, скорее всего, правы, - вздохнул премьер-министр. - Когда Артанский князь объяснял мне всю пагубность нашей политики и предъявлял свой ультиматум, у него за спиной развернулись сияющие крылья, а над головой зависло сияние нимба. Конечно, это могла быть какая-то бутафория, да только в тот момент у меня буквально кишки скрутило от страха. При этом я обратил внимание на то, что и русский царь, и германский кайзер вели себя совершенно естественно, как будто нечто подобное они видели уже не раз...

- Не исключено, что первым, кто был вынужден принять ультиматум мистера Сергия, оказался как раз русский царь Николай, назначивший своей наследницей и соправительницей старшую дочь, что совсем не соответствует русским традициям, - сказал министр иностранных дел. - Последняя правящая императрица была у них более ста лет назад. К тому же нам известно, что жена и дети русского царя постоянно пребывают в Тридесятом царстве, наверняка в статусе ценных заложников. Похожий ультиматум мог быть предъявлен и германскому кайзеру, и именно потому с самого начала войны тот вел себя на Восточном фронте с необъяснимой пассивностью. Всем известна история с письмом, присланным Артанским князем Вильгельму после Калишского погрома и подкрепленным отрезанной головой того германского офицера, что был виновен в той истории. И хоть другие случаи подобных контактов между германским кайзером и Артанским князем нам неведомы, наверняка что-то подобное имело место, потому что почти сразу после битвы в Восточной Пруссии на русско-германском фронте установилось непонятное затишье, которое и побудило наших французских коллег к экстраординарным действиям...

- При этом, - добавил Генри Асквит, - требование полностью изменить свое государственное устройство, предъявлено только нам, а Россия и Германия, в общем и целом, Артанского князя и того, кому он служит, вполне устраивают. От этой мысли мне не по себе. Неужели сам Господь гневается, глядя на нас с небес?

- Вы как хотите, джентльмены, а я пас, - вдруг хлопнул рукой по столу Черчилль. - Если господа депутаты отвергнут программу мистера Сергия, то я немедленно подаю в отставку. Уж очень мне не хочется подвергнуться уничтожению по разным религиозным соображениям.

Поднявшись со своего места, первый лорд Адмиралтейства надел щегольский светлый цилиндр и направился к выходу. У самых дверей он обернулся и сказал:

- Кроме того, если вы поинтересуетесь, что по этому вопросу думают военные моряки, то они вам скажут, что на корабле может быть только один капитан, являющийся хозяином жизни и смерти всех членов команды, и именно он за все отвечает перед вышестоящим начальством. Пока корабль стоит в доке или у причальной стенки, командовать им может любой штатский болван или даже целый комитет таких болванов, но когда он выходит в море, и тем более вступает в бой, на его мостике непременно должен находиться настоящий капитан - тот, кто первый после Бога. Британия -это флот, а флот - это Британия. Надеюсь, вы меня поняли, джентльмены? Счастливо оставаться.

- Ну вот, - сказал премьер, когда за Черчиллем закрылась дверь, - крысы уже спасаются по способности...

- Он прав, - ответил Эдуард Грэй. - На нас ополчилась сила неодолимой мощи, и в то же время мы знаем, что Парламент отвергнет ультиматум Артанского князя. В таких условиях я тоже предпочитаю подать в отставку, причем даже не дожидаясь парламентских слушаний по этому вопросу. Катастрофа неизбежна, и выхода из этого положения нет.

- Я вас понял, сэр Эдуард, - сухо произнес Генри Асквит и спросил у фельдмаршала Кичене-ра: - А вы что скажете, сэр Горацио?

- А я скажу вам, что армии все равно, будет Британия парламентской или абсолютной монархией, лишь бы она была, - ответил тот. - Кроме того, как военные люди, офицеры нашей армии предпочли бы подчиняться