Шрифт:
Закладка:
Я направляюсь прямо к лестнице, не сбавляя шагов, так как мои маленькие ножки несут меня вниз со страшной скоростью. На полпути вниз я чуть не падаю вперед и не падаю лицом вниз, едва успевая зацепиться за перила и не дать громкому писку вырваться наружу.
Мне хочется блевать, адреналин и страх сильно бьют по нервам.
Повернув налево, я направляюсь в коридор и проскальзываю в первую спальню как раз в тот момент, когда слышу тяжелые шаги сверху.
Мое сердце колотится невероятно быстро, а руки сильно дрожат, когда я открываю дверцу шкафа. Металл дребезжит от моей небрежности. Легкий, незначительный звук, который словно гром прокатывается по всем костям дома.
Сделав глубокий вдох, я заставляю свое тело замедлиться, закрываю дверцу шкафа и спешу в уголок.
Я в панике.
В груди тесно, и у меня странное желание кашлять. Возможно, это потому, что в горле пересохло и оно постоянно сжимается. Я хочу вцепиться когтями в шею, заставить мышцы раскрыться и впустить кислород, в котором я так отчаянно нуждаюсь.
Это все в твоей голове. Дыши, Адди, дыши. Он не найдет тебя здесь. Бабушка не могла.
Его шаги исчезли, значит, скорее всего, он спустился вниз. Я сильно прикусила губу, терпкая медь заполнила мой рот. И все же я продолжаю кусать.
До меня доносятся шаркающие и отчетливые звуки. Проходят минуты, и мое дыхание начинает замедляться.
Но потом я слышу, как медленно открывается дверь, и мое дыхание сбивается. Я зажимаю рот рукой, не желая издавать ни звука, даже если это буквально убьет меня.
Дверца шкафа открывается, и его запах заполняет крошечное пространство. Кожа. Намек на дым. И что-то еще. Что-то, от чего у меня обычно закатываются глаза, если бы он не был таким чертовски удушливым.
— Теперь ты можешь выйти, детка, — дышит он, его голос звучит хрипло и глубоко.
О, нет. Нет, нет, нет.
Я не двигаюсь, надеясь, что он просто догадывается.
— Я чувствую твой запах, — говорит он. И если это не самая жуткая вещь, которую я когда-либо слышала, то не знаю, что это.
Рискнув выглянуть из-за угла, я вижу, что он стоит у входа в чулан. Он не смотрит в мою сторону. Его голова опущена, он смотрит в случайную точку на земле.
— У тебя есть десять секунд, прежде чем я приду и вытащу тебя отсюда. — Он делает шаг назад, и я решаю просто пойти на это.
Я выныриваю, проскальзываю мимо него и направляюсь к двери. Он испускает глубокий, жестокий смех. Этот звук я буду слышать в своих кошмарах до конца своих дней.
Но не останавливаюсь. Я бегу по коридору и направляюсь к входной двери, задыхаясь, когда обнаруживаю, что она заперта.
— Если ты отопрешь эту дверь, будет плохо, — предупреждает он. Я вздрагиваю от его близости. Не хватает времени, чтобы отпереть засов, ручку и цепочку. Он слишком близко.
Солнечная комната. У нее есть задняя дверь, ведущая на улицу. Я поворачиваюсь и краем глаза вижу, как моя тень огибает угол входа в коридор, из которого я пришла.
Я бегу через гостиную, затем кухню и направляюсь к двери, ведущей в конец коридора. Молясь, чтобы он не остался в коридоре, распахиваю дверь и обнаруживаю, что она пуста. По крайней мере, в радиусе пяти футов от меня, дальше я не вижу темноты.
Направляясь прямо в солярий, я врываюсь в дверь и вижу, что он уже там, прислонившись к двери, через которую мне нужно выбраться.
Я подскакиваю на ногах, останавливая свой порыв, прежде чем врезаться прямо в его ждущие руки. Отступаю назад, грудь вздымается, а мысли мечутся.
Он спрашивает.
— Ты очень предсказуема, маленькая мышка. Нам придется поработать над этим.
Я просто стою, застыв на месте, осознавая тот факт, что не смогу выбраться из этого дома. Он невероятно быстр, но самое страшное, что я не услышала ни одного его гребаного шага. Мои шаги были громче слона, а он был тише мыши.
— Ты не тронешь меня, — шиплю я, мой голос дрожит и наполнен непролитыми слезами.
— Уговор есть уговор, мышонок. — Он смотрит на ночное небо. — Здесь очень красиво. Я думаю, вполне уместно, что наказание произойдёт здесь, как ты считаешь? Такое ощущение, что мы прошли полный круг.
Рыча, я наконец-то заставляю свое тело действовать и бегу обратно по коридору к лестнице.
Может быть, я смогу найти место, где можно снова спрятаться. Где-нибудь, где он не найдет меня на этот раз. Мой разум перебирает все возможные варианты, пока я облокачиваюсь на перила и взбегаю по ступенькам.
Шепот ветра овевает мои бедра, и когда я оглядываюсь назад, то вижу его прямо на моих пятках.
Я испускаю еще один крик, ускоряя шаг. Поднимаюсь по лестнице и несусь по коридору, отчаяние и паника затуманивают мне голову. Я не могу думать, могу только действовать.
Я уже на полпути в коридоре, когда стальная рука обхватывает меня за талию и поднимает вверх.
— НЕТ! — кричу я, бьюсь о воздух, борясь с его захватом.
— О да, детка, — рычит он, отбрасывая наши тела к стене. Я хрюкаю от удара, прислоняюсь спиной к стене и использую ее как рычаг, чтобы отбиваться от этого ублюдка-мужчины.
— Отпусти меня, ты, чертов жуткий ублюдок…
— Продолжай говорить и сделаешь только хуже.
Я кричу, задыхаясь и становясь все слабее, пока он прижимает мое бьющееся тело к стене.
— Мы же договорились, разве нет?
Слеза проливается на мое нижнее веко. Потом еще одна и еще, пока я не начинаю всхлипывать.
— Не плачь, мышонок, — воркует он. — Будет намного хуже.
Его дыхание скользит по моей щеке, когда он еще глубже вжимается в мое тело. Он намного больше, его тело обволакивает меня, пока все, что я могу видеть и чувствовать — это он. Тепло, кожа, тот уникальный запах, который принадлежит только ему, и его обтянутое темное тело, окружающее меня.
— Мне нравится, когда ты боишься, — шепчет он, посылая дрожь по моему позвоночнику. — Мне нравится, когда ты просишь и умоляешь. Взываешь к Богу, чтобы он спас тебя. — Я чувствую прикосновение его руки к моему лицу и вздрагиваю. Его пальцы легонько проводят по моей скуле до волос, заправляя выбившиеся пряди за ухо. — Мне нравится, когда ты дрожишь под моими прикосновениями, это так неконтролируемо.
— Ты болен, — огрызаюсь я, делая именно это. Меня трясет с головы до ног, и я не могу остановиться.
— Ты думаешь, что будешь умолять только
