Шрифт:
Закладка:
Остаток дня прошел в тишине, мы обе погрузились в работу.
Пока Дайя занималась своими делами, я достала все фотографии в этом доме и перебирала их. Я понятия не имею, что на самом деле ищу. Может быть, Джиджи с другим мужчиной, кроме моего дедушки.
После часа поисков я поняла, что она обычно пишет имена людей, запечатленных на фотографии, и год на обратной стороне каждой фотографии.
Я искала имя Роналдо, но так и не нашла.
— Скоро Хэллоуин. В этом году мы пойдем в дом с привидениями, верно? — спрашивает Дайя. Она стоит у моей входной двери, собираясь отправиться домой на ночь.
Я бросаю на нее мрачный взгляд.
— Хэллоуин — это вся моя жизнь, Дайя. Конечно, мы идем в гребаные дома с привидениями.
Сколько я себя помню, Хэллоуин меня завораживал. Существа и жуткие лица. Прыгающие страхи и надвигающийся ужас от того, что что-то ужасное должно произойти. У меня была нездоровая одержимость всем этим.
Мама отправила меня на терапию именно из-за моего увлечения страшными фильмами ужасов. Она думала, что я психопатка. А на самом деле, я просто получаю удовольствие от того, что мне страшно.
Я считаю, что это шаг вперед по сравнению с психопатом, но терапевт с этим не согласна.
Слишком часто я слышала, как мама говорила отцу, что я ненормальная. Что со мной что-то не так. Никто в здравом уме не любит бояться.
Но мне нравится.
Мне это нравится.
Именно поэтому наличие преследователя — худшее, что может быть для такого человека, как я. Я склонна наслаждаться страхом слишком сильно. Моя любовь к ужасам однажды приведет к тому, что меня убьют. Я словно создана для того, чтобы на меня охотились.
Маленькая мышка.
Это имя будет преследовать меня.
Я не добыча. Я не добыча.
— В город снова приезжает «Афера Сатаны», и у них есть новые дома с привидениями, — напоминает Дайя, возвращая меня в настоящее.
Афера Сатаны — это передвижная ярмарка, которая приезжает в город каждый год, остается на две ночи, а затем переезжает в следующий город. Они устанавливают множество домов с привидениями и аттракционов. Мы с Дайей ходим туда каждый год.
После первых нескольких лет дома с привидениями стали предсказуемыми. С тех пор они меняют их каждый год, и теперь на передвижной ярмарке одни из лучших домов с привидениями в стране.
— Ты уже знаешь, что я буду первой в очереди.
— Да, я знаю, дурочка, — поддразнивает она. Несмотря на то, что раньше это было любимое ругательство моей матери, я не позволяю ему больше беспокоить меня.
Множество мужчин называли меня так же, после чего отчаянно умоляли трахнуть меня снова. Быть дурочкой давно приобрело совершенно новый смысл. Теперь мне нравится это прозвище.
Дайя уходит, как только мы подтверждаем планы на вечер ярмарки. Она состоится только через несколько недель, но у этого мероприятия уже появились преданные поклонники, и каждый год на него собираются все желающие. Дошло до того, что людей приходит так много, что им пришлось ограничить количество допускаемых.
Они проводят его как концерт, чтобы избежать образования очередей за пределами ярмарочного комплекса. Как только билеты будут распроданы, вы не сможете войти. К счастью, на моей стороне компьютерный гений, и она достала для нас билеты еще до того, как они поступили в продажу.
Как только дверь захлопывается за Дайей, мой телефон пикает. Подумав, что это Дайя пишет мне сообщение о том, что она что-то забыла, я вытаскиваю телефон и открываю сообщение, не посмотрев, кто это.
Как только я вижу текст, мое сердце падает.
Неизвестный: Готова к наказанию, маленькая мышка?
Я поднимаю голову и подхожу к окну. Он не стоит снаружи. Дайя как раз выезжает с подъездной дорожки и набирает скорость, ее задние фары исчезают среди деревьев.
Я оборачиваюсь, нервничая, что он нашел другой путь в мой дом. Или что он уже в доме со мной и был там все это время.
Я: Зачем ты это делаешь?
Его сообщение приходит не сразу. Я жду с затаенным дыханием, а когда понимаю, что смотрю на свой телефон, чуть не бросаю его через всю комнату. Наверное, он специально заставляет меня ждать.
Наконец, мой телефон пикает. Я заставляю себя подождать минуту, прежде чем открыть его, просто чтобы позлить его.
Неизвестный: Ты преследуешь меня. Будет справедливо, если я верну тебе это чувство.
Я сглатываю, нервы бурлят во мне, пока я решаю, как ответить.
Неизвестный: Ты так прекрасна, когда напугана.
Я роняю телефон. Смущаясь и молясь, чтобы он не заметил моего промаха, я снова смотрю в окно. Его все еще нет.
Где он, черт возьми?
Словно прочитав мои мысли, приходит еще одно сообщение.
Неизвестный: Я так близко, что чувствую твой запах.
Мои руки дрожат, когда я читаю его сообщение снова и снова. Слова начинают расплываться, и меня охватывает паника. Он где-то здесь, в моем доме. Я бегу на кухню, хватаю свой удобный нож и врываюсь обратно в гостиную.
Он еще не вышел, но я думаю, что выйдет.
Сердце колотится, руки дрожат, я сажусь на край кресла-качалки и решаю свою судьбу.
Я: Перестань быть трусихой и выходи.
Как только сообщение отправляется, я жалею об этом. Я хочу удалить его.
Сверху раздаются шаги. Я сглатываю и смотрю вверх, как будто смогу увидеть сквозь потолок и заметить его. Шаги удаляются от меня все дальше, в сторону моей комнаты.
Мой телефон пикает.
Неизвестный: Найди меня.
В этот самый момент я сомневаюсь в своем рассудке. Не задумываясь, я поднимаю задницу с сиденья и делаю один шаг к лестнице. Инстинкты подсказывают мне, что нужно бежать навстречу опасности, а не прочь.
Бог? Снова я. Нам действительно нужно поговорить о твоих жизненных решениях, когда ты создал меня.
Я даже не уверена, что верю в него, но если он реален, то кто-то должен набить ему морду за то, что он сделал меня такой, какая я есть.
К счастью, здравый смысл включается, и я не даю себе подняться и обнаружить в своем доме сумасшедшего. Разумнее всего было бы позвонить в полицию.
Он никак не сможет выбраться незамеченным. Единственный выход из этого дома — вниз по ступенькам. Он не может прятаться вечно. Сейчас меня даже не волнует, что офицер не сможет его поймать. Если у кого-то еще есть доказательства, что он тоже его видел, этого будет достаточно, чтобы они
