Так и было. Спустя пару часов, когда Митя в очередной раз проснулся и захотел есть, я приложила его к груди, и молоко пошло. Малыш налопался за все дни недоедания, а потом спал едва не половину дня. А я сидела и смотрела на его моську спящую. Это невероятно чувство. Буквально за каких-то несколько часов твоя жизнь кардинально меняется. И если перед родами мое сердце болело за Мишу, и все мысли были только с ним, то сейчас, я понимаю, что вот уже несколько дней, думаю только о нем. О маленькой копии Русакова. Папин нрав уже с первых секунд жизни дает о себе знать. Как схватится за грудь, посмотрит на меня из-под хмуро сведенных бровей, мол: «Моя!»

– Алена Валентиновна, выписка через пятнадцать минут, – в проеме двери показалась медсестра Марина. Добрая девушка, все эти дни буквально нянчилась со мной. Сколько раз я обращалась к ней за помощью и не счесть.

– Вы опять кушаете? – улыбнулась, подойдя и сложив одеялко в перевозной люльке.

– У него зверский аппетит, – усмехнулась, и в этот момент Митя, наконец-то, наевшись, расслабился и уснул. Его личико было таким довольным. Я улыбнулась, хотя, настроение с утра было совсем не радужным.

Встала с кровати и подошла к окну. Увидела, как у входа столпились люди, как из дверей вышел счастливый папа с малышем в руках, а рядом шла роженица с цветами. Стоящие неподалеку родственники при виде них радостно зааплодировали и запустили шары в небо. В груди заныло. Нас с Митей не встретят… не устроят праздника, и Миша не возьмет его на руки, и меня не прижмет к груди. Не увидит никто, какой у Мити отец красивый… Слезы набежали на глаза. Я увидела, как во двор роддома заехал черный БМВ, из водительской двери вышел Артем. В его руках был сверток белой ткани. Конверт и одежда для Мити на выписку. Тема обещал привезти вещи еще утром, но были какие-то срочные дела в фирме. Он пытается вести компанию в отсутствии Миши, и это ему явно не по силам.

Из пассажирской двери появился дедушка. Он вышел неспешно. Было видно, что каждое движение для него в тягость. Дедушка в последние месяцы сильно сдал. Постоянно по врачам да по больницам. У него проблемы с суставами, и врач настоятельно рекомендовал лечь в клинику. Но дедуля упертый, сказал, пока Митю домой не привезет, ни в какую больницу не ляжет.

– Вы готовы? В выписной комнате сегодня народу полно…

Я кивнула. Подошла к кровати и забрала сумку со сложенными в нее вещами. Митя сладко спал в люльке.

– Тогда идем, – девушка улыбнулась и покатила сына по коридору к лифту.

Поправив волосы, еще раз смотрю на себя в зеркало, висящее на стене у входа в палату. За эту неделю я сбросила все, что набрала за всю беременность. Да и набрала я немного – до самых родов сплошные нервы да переживания. Аппетита не было совсем. Можно сказать, я с рождением Мити ожила… Он своими маленькими ручками и крохотными ножками, своей жаждой жизни показал мне, что я все еще могу быть счастливой.

Мы спускаемся на первый этаж. Марина выкатывает люльку к двери выписной комнаты. Передо мной две девочки, муж одной из которых только что зашел в комнату, чтобы забрать новорожденного малыша.

– Фотографироваться будете? – спрашивает у меня медсестра. Я киваю. Пусть будет память из роддома.

– Алена, идем, – выглядывает Марина. – Люльку оставляй, с Митей заходи.

Я забираю сына и заношу в комнату. Здесь пеленальный стол и письменный, за которым сидит врач. Марина забирает из моих рук сына, а я подписываю выписные бумаги. В это время медсестра, под объективом камеры, переодевает малыша и заворачивает его в конверт. Врач оборачивается к медсестре у входа.

– Зовите папу!

– Мы сами… – не успеваю договорить, вдруг чувствую, как лицо заливает краской. Медсестра уже открывает дверь и кричит мою фамилию в толпу ожидающих родственников.

–Идет, – она возвращается в кабинет, а я думаю о том, что первый мужчина, который возьмет нашего с Мишей сына на руки, будет Артем. Думала ли я при нашей первой встречи, когда он буквально похитил меня, что будет принимать моего сына из роддома?

– Боже, какой букет! – вздыхает за спиной медсестра. Я оборачиваюсь и вижу две охапки роз. В одной цветов двадцать пять, а вторую.. вторую он еле держит в руках, там их сто – не меньше. Он протягивает меньший букет врачу, и я вижу, как лицо женщины озаряется улыбкой.

Вдруг сердце начинает бешено колотиться. Я опускаю взгляд на его руку и вид его пальцев дрожью по ребрам. Этого просто не может быть… А потом мои глаза медленно ползут вверх. Он делает шаг и опускает цветы, вручая их мне. А я и не вижу ничего теперь, кроме родных, серых глаз, которые с любовью смотрят на меня.

По щекам текут слезы.

– Иди сюда, – он спешит обнять меня, знает, что снова буду рыдать, как проклятая. Всю беременность терпел мои срывы и истерики по телефону. Столько терпения оказывается у Русакова… Даже в больнице, после тяжелейшей операции и ранения, не я его, а он меня успокаивал.

– Ну чего ты? —смеется.

– Ты приехал, – улыбаюсь, не сводя жадного взгляда с его лица, а он губы мои пересохшие целует.

– Разве я мог пропустить такой день?!

– Папочка, держите, сына.

Миша поднимает глаза поверх меня, и его взгляд концентрируется на Мите. Марина передает ему малыша уже в конверте. Шторм берет его в руки, опускает глаза на его личико. На губах Русакова искрится улыбка. Этот огромный бугай может быть таким… нежным. А когда он поднимает на меня глаза, в них целый океан плещется. И такая в нем сила, и счастье необъятное, и восторг. Меня переполняет чувством гордости. Ведь это я подарила ему сына.

Мы выходим в коридор. Шторм двигается неспешно, крепко прижимая к себе малыша. Умилительно видеть его таким напряженным, немного неуверенным.

На выходе нас встречают дедушка с Артемом. У дедули в руках невесть откуда взявшийся букет. Но я уже просто физически не могу его принять. Отдаю огромный Мишин Теме, а следом и дедулин вручаю Белицкому. Дедушка обнимает меня, а потом подходит к Мише, и, заглянув в конверт, слегка шлепает его по плечу.

– Ну что Русаков, хоть одно дело ты довел до идеала, – подтрунивает Шторма дедуля. Миша понимает на него смеющийся взгляд.

– Это внучка твоя, Романов, я тут самую малость задействован, – произносит не без гордости.

Лицо дедушки становится довольным.

– Так, чего встали?! Рассаживаемся по машинам! Встречаемся дома. Там Надежда ужин праздничный приготовила, – дедуля открывает мне дверцу в Мишиной машине, и я усаживаюсь на заднее сидение. Шторм осторожно подает мне Митю и, поцеловав меня в губы, закрывает дверь.

Спустя несколько секунд он садится за руль, и мы выезжаем со двора роддома. Дедушка с Темой следуют за нами на авто Белицкого. Прикрываю глаза, чувствуя как от счастья сердце готово выпрыгнуть из груди. До сих пор не верю, что он рядом.

Смотрю на его профиль, ловлю его взгляд в зеркале заднего вида. В салоне стоит аромат подаренных им роз. И этот момент, этот запах я пытаюсь запомнить. Момент истинного счастья, когда у меня есть все.