Советы дилетанта: Вообще для призраков женщин, которые покинули наш мир, не успев позаботиться как следует о своём ребёнке, существует обобщающий термин «косодатэ-юрей».

В данном рассказе речь идёт о воистину драматическом случае, потребовавшем особого внимания, но активность мёртвой мамы может быть вызвана и обычным синдромом «незаконченного дела». Под незаконченным делом подразумевается забота об оставленном малыше. Интересно, что в русском фольклоре гостья с того света, заботящаяся о своих малышах, как правило, несёт с собой прямую угрозу их жизни. В этом плане её японская сестра далеко не так опасна.

Что касается самой истории, то она не даёт простора для рекомендаций, так как является вполне завершённой и не оставляет сюжетных лазеек. Любопытно, что существует повествование, несколько отличающееся от вышеизложенного сюжета. Там принципиальный юрей не унижает себя фокусами с фальшивыми деньгами и почтительно просит выдать сладость просто так, обещая впредь не докучать продавцам поздними визитами. Добрый торговец выдаёт лакомство, но, охваченный любопытством, преследует таинственную незнакомку прямо до её могилы. Там он становится свидетелем того, как странная женщина, дойдя до определённого места, просто исчезает. Дальнейшее нам известно. Несомненно, что к людям являлся классический призрак, так как захоронение оставалось нетронутым, и регулярные походы от кладбища до деревни и обратно не оставили на могильной земле никаких следов. Не вполне понятно, как тянучка оказывалась в могиле, но это можно отнести к тем таинственным навыкам юрей, знать которые живым не обязательно. Интересно, что, заботясь о своём малыше и при этом регулярно общаясь с людьми, покойная не пожелала сообщить, что на соседнем кладбище в могиле находится новорождённый и его нужно срочно спасать. При этом необходимость в помощи была очевидна, иначе призрак не оставил бы следов из глины во время последнего визита. Почему просьба была передана таким своеобразным образом, также остаётся неизвестным. Но, в конце концов, что нам известно о том, как мыслит юрей? Правильный ответ: ничего.

Вообще благодаря некоторым подробностям мы можем связать эти события со вполне определённым историческим периодом. Большинство населения Японии предавало тела умерших, что, кстати, вполне одобрялось и буддизмом. Но в период Эдо сёгуны, даймё и прочие знатные люди стали отдавать предпочтение похоронам в гробу, отдавая дань уважения конфуцианскому взгляду на этот вопрос. Постепенно кремация была фактически запрещена. Таким образом, эту удивительную историю можно датировать с точностью до полутора сотен лет.

Что касается традиционного совета, как мог бы поступить кто-то из нас, оказавшийся в этой истории, то здесь остаётся только процитировать строку из источника, благодаря которому нам известно это невероятное происшествие. Как говорит сказка: «Тут пролили оба старика слёзы над открытой могилой».

Личное дело:

Двадцать пять мятежников с островов Идзу

Эту историю можно рассматривать как небольшое добавление к рассказу Согоро. Герои этих повествований не знали друг о друге, жили в разных местах, но тема посмертного существования, обретённого в борьбе с угнетателями, связывает их, подобно крепкой цепи.

В заметке об отважном старосте уже говорилось, что народные выступления не были такой уж редкостью в эпоху Эдо, и далеко не все бунтующие были настроены так покорно, как Согоро. Но ведь и не все бунтовщики, схватившиеся за дубьё, удостоились посмертного существования в виде юрей и права повторять своё буйство раз в год.

Острова Идзу расположены к юго-востоку от острова Хонсю и широко известны как места, где можно позаниматься водными видами спорта, а заодно полюбоваться прекрасными пейзажами. Один из островов под названием Мияке прославился тем, что его жители и туристы, посетившие это место, должны носить с собой противогазы. Извержение вулкана Оямы в 2000 году вынудило обитателей острова покинуть свои дома и бежать прочь. Вернуться получилось только в 2005 году, но и теперь коварная гора, которая не вполне успокоилась, вынуждает людей к таким экстравагантным мерам безопасности.

Во времена сёгуната Токугава на одном из островов Идзу проснулся и взорвался вулкан иного рода. Говоря иносказательно, его можно было бы назвать вулканом народного гнева. Как и в истории о Сакура Согоро, виновником трагических событий оказался власть имущий господин. Речь шла о ежегодном сборе налогов. Поскольку большинство островов Идзу невелики размерами и не так уж густо населены, содержать там постоянную администрацию, очевидно, было нецелесообразно. Уклониться от выполнения своих обязанностей местные жители в любом случае не могли. Прибывший чиновник (его точный статус остался неизвестным, но можно предположить, что это был онгоку бугё — уполномоченный по делам отдалённых земель) обнаружил, что в этот сбор налогов столкнулся с неожиданным препятствием в лице местных жителей. Последние самым подлым образом взывали к милосердию и умоляли предоставить отсрочку. Главным промыслом островитян было, как несложно догадаться, не рисоводство, а солеварение и рыболовство. Но этот год принёс местным жителям сплошные несчастья. Пожары опустошили остров, земля принесла скудный урожай, а рыба, как назло, стала хуже ловиться, уйдя в неведомые просторы моря. Большой господин отлично знал, что у мужичья всегда найдётся сто оправданий для невыполненных обязательств и единственное, что надлежит сделать в такой ситуации, — это выбить из лжецов и лентяев то, что они должны, с помощью силы. Если понадобится, выбить вместе с их потрохами.

Надо думать, вместе с господином бугё на остров прибыло достаточно исполнителей, чтобы обеспечить взимание налогов, и вскоре работа закипела. Подробности нам неизвестны, но можно предположить, что всякий сборщик налогов с богатым опытом найдёт способ разуть босого и снять рубашку с голого. План по сбору средств медленно, но верно выполнялся, господин бугё скучал, а местные скрипели зубами, видя, что их семьи фактически обрекаются на голод: ретивые исполнители забирали всё и не скупились на наказания.

Соломинкой, переломившей спину верблюда, стало неприличное поведение предводителя экспедиции, которую по праву можно было бы назвать карательной. Снедаемый скукой, он пожелал, чтобы местные женщины развеяли её, а чтобы скука проходила быстрее, рассеивать её должны были те, кто помоложе и покрасивее. Те, кого природа не наделила очарованием, должны были заняться обслуживанием гостей рангом пониже.

В ту же ночь в тайном убежище собралась команда тех островитян, которые больше не желали исполнять роль безмолвных истуканов. Гнев охватил всех, но между скрежетом зубовным и намерением выбить зубы обидчику лежит довольно внушительная дистанция. Двадцать пять мужчин преодолели эту дистанцию, решив, что больше это непотребство продолжаться не может.

Не желая замешивать земляков в грядущий мятеж, они обошли жилища односельчан и посоветовали им оставаться дома и не высовывать носа наружу, таким образом, получив возможность избежать обвинения в