совершенно незаконном Центре исследований, я и мои работы навсегда попадут в черный список. Мне не разрешат больше заниматься наукой; в глазах общества мое имя встанет в ряд с какими-нибудь нацистскими «докторами». Поэтому я пока не тороплюсь регистрировать патенты в США и Европе, как бы сильно на меня ни наседали.

— Чем может помочь отец?

— Владельцы его банка JP Morgan — как раз из тех людей, о которых я говорила. Они не только знают о Центре, но и совершенно точно — одни из тех, кто «курирует» его. Я готова продать банку результаты всех моих исследований, но я хочу, чтобы этот Центр либо был закрыт, либо, наоборот, каким-то образом приобрел официальный международный статус. Это мое условие сделки.

— Хорошо, я передам это. Но сейчас меня беспокоит ситуация с Биллом. Что они собираются с ним делать? Вы можете по своим каналам как-то помочь? Вы же здесь очень известный человек.

— Понятия не имею, в моей практике не было ничего подобного. Но если я тебе понадоблюсь, я лично и моя лаборатория — всегда в твоем распоряжении.

Джек вернулся в гостиницу, куда через какое-то время за ним заехал правительственный лимузин. Но на этот раз его не повезли ни в отель «Раффлз», ни в офис премьер-министра на главной улице города. Вместо этого автомобиль около часа ехал куда-то на север, остановившись, наконец, в унылом районе с промышленными зданиями и эстакадами старой, проржавевшей надземной железнодорожной линии. Здесь находилось здание Министерства обороны, частью которого была Служба национальной безопасности. Джека пригласили в часть здания со странной вывеской: «Агентство психологической защиты». Как он позже узнал, это подразделение было составной частью национальной концепции «Всеобщей обороны». Агентство отвечало в целом за стойкость морального духа граждан страны, их готовность мужественно переносить кризисы — от личных до национальных. Но со стороны это странное название, скорее, напоминало о тайной полиции или даже о «Министерстве правды» из бессмертного романа Оруэлла. Встретивший его чиновник выглядел как типичный пожилой китаец неопределенного возраста. Он учтиво поинтересовался, успел ли его гость пообедать, а узнав, что нет, предложил спуститься в столовую, где им накрыли стол в отдельном уютном помещении, принесли большие тарелки острого супа с лапшой и ароматный зеленый чай. Китайский чиновник, прищурившись, некоторое время молча внимательно изучал своего визави.

— Джек, премьер-министр сейчас на важной конференции, и он попросил меня вместо него встретиться с вами. Мы очень сожалеем о том, что произошло с вашим другом. Честно говоря, я удивлен этим происшествием — в Азии даже маленькие дети отлично знают, что в самолет нельзя брать никакие предметы от малознакомых людей. — «Ну вы-то все равно на это рассчитывали», — едва не ответил ему Джек, но вовремя осекся.

— Зачем вы меня пригласили? Вы ведь прекрасно понимаете, что мой друг — не наркодилер, и это произошло либо по случайности, либо это все — подстроенная провокация.

— Что это было — решит суд, где-нибудь через пару месяцев. Сейчас все, что можно сделать, — это обеспечить вашему Другу комфортное содержание и доступ к компьютерам и Сети, чтобы он мог продолжать свою работу. Кстати, он держится молодцом.

— Я не понимаю, что вам надо от меня?

Джек уже с трудом удерживал контроль над собственным голосом. Хотелось выплеснуть лапшу в лицо этого агента, чья подчеркнутая вежливость была, по сути, изощренным хамством. Тот лишь колко улыбнулся:

— Да нет же, понимаете. Вы очень хорошо все понимаете.

Джек вздохнул, вынул из нагрудного кармана ручку с логотипом MIT и небольшой блокнот.

— Мой смартфон вы попросили оставить на входе, у охраны. У меня осталось только это. Я слушаю ваши условия.

— Это не условие, зачем же так. Просто нужен ваш… жест доброй воли. Вы ведь хотите помочь другу, попавшему в беду. Нам нужно, чтобы вы уговорили мистера Хавличека поделиться с нами информацией. Нам необходимо понять, как работают эти ваши коды и пароли с длинными простыми числами. Простите, я изучал информатику в университете, но все-таки не очень хорошо в ней разбираюсь. Но вы меня, безусловно, поняли.

— Это бессмысленно. У Билла в компьютере нет кодов и паролей, и он скорее всего, не помнит их наизусть, на память. Он, конечно, может рассказать вам общий принцип, но это вряд ли поможет.

— Простите, Джек, я вас совершенно не понимаю.

— Когда мы были в Таиланде, я знал, что с Биллом что-то скоро должно произойти. Мы жили с ним в Бангкоке в одном номере. Когда я понял, что он до утра не планирует возвращаться со своего романтического свидания, я зашел в его компьютер и стер оттуда нашу программу. Естественно, несколько ее копий сохранились в надежных местах. Билл об этом, кстати, еще даже не знает. Так что вы зря его мучаете. Единственное, что он может сделать, — попытаться написать весь этот огромный код заново. Но на это уйдут многие месяцы, и к тому же для этого понадобятся квантовые компьютеры со специальным программным обеспечением. А в Сингапуре таких нет.

Чиновник мучительно напрягся, пытаясь понять, не блефует ли его собеседник.

Джек действительно отчасти блефовал: Билл, с его гениальными способностями мог бы восстановить программу не за многие месяцы, а недели за три. Если бы, конечно, захотел. А в качестве квантового компьютера можно было бы использовать суперкомпьютер в Шанхайском университете, с которым несложно связаться отсюда с помощью «облачных» технологий. Но все остальное было правдой: он действительно стер с ноутбука Билла все коды и пароли к программе, а затем еще и отформатировал его жесткий диск специальной программой, после которой восстановить на «железе» уже ничего невозможно.

Наконец, после долгой паузы чиновник приподнялся и четко произнес:

— В таком случае нам придется задержать и вас тоже.

— На каком основании?

— Вы и ваша программа представляете угрозу национальной безопасности, и не только нашей страны. Вами также сильно интересуются спецслужбы Китая и еще нескольких государств. Конкретную статью правонарушения, я думаю, следственные органы смогут сформулировать.

Джек на угрозу внешне никак не среагировал. Он сделал паузу, щелкнул своей авторучкой и неожиданно громко произнес:

— Господа, вы все слышали и зафиксировали. Мне угрожают тут на ровном месте.

Увидев изумленный взгляд чиновника, он пояснил:

— Простите, я вас не предупредил. С того момента, как я вынул эту ручку, началась прямая трансляция нашего разговора в эфире. К нам подключились сотни студентов трех кампусов университета, две бостонские юридические фирмы, которые готовы немедленно передать материал в прессу и спецслужбы. Это будет скандал на государственном уровне. Вас, безусловно, снимут с должности: кому-то же