один мужчина возрастом чуть старше Сунь-цзы.

— Можете открывать. — чуть не забыл об этом Морт, заодно снимая с того часы.

— Ох…. — восхитился тот неожиданной смене пейзажа. Он был крайне сдержан для человека, который несколько секунд назад падал в бесконечную пропасть межвременного тоннеля с закрытыми глазами. — Магия… Думал, что уже умер.

— Если бы вы видели то, что было чуть раньше. — хихикнула Мэй-мэй.

— Что вы тут делаете? — к ним приблизился недовольный грек в белом хитоне. В том, кто это, сомнений ни у кого, кроме Сунь-Цзы, не возникало.. — У нас тут идут занятия!

— Мы хотели поговорить с Александром. Привет, кстати. — будущий царь азии помахал рукой, явно радостный тому, что кто-то прервал его учебу.

Греческий философ и ученый объяснял принцу построение Атлантиды. В схеме, которая была аккуратно отрисована на песке виднелась основная слабость построенного города. Огромная затычка посреди главной площади. На соседнем рисунке был показан план действий при затоплении, где слив открывался и вода уходила громадным стремительным водоворотом воды. Не удивительно, что этот город долго не продержался…

— Так это и есть Александр? Могу я с ним поговорить? — обратился Сунь-Цзы.

— Что говорит этот человек? — нахмурился военный стратег. — Какой необычный язык.

— Вы не понимаете его? — удивился Морт. Хотя потом подумал, что гораздо естественнее как раз то, что они не понимают друг друга. Так и должно быть.

— Нет. Совершенно…

— Ну конечно же они не понимают друг друга. Они же из совершенно разных стран. — высказал очевидную мысль Джонс.

— Тогда почему мы до этого почти все время понимали других? Я уже спрашивал, но ты так нормально и не ответил.

Джонс будто проглотил язык. После чего все же попробовал найти причину:

— Побочное действие от пилюль, должно быть… Какая разница. Главное, что они не понимают друг друга. И нам надо с этим разобраться.

— Это не проблема. Я переведу. — попытался успокоить обоих француз. — Не впервой.

— Да, но все же, как это происходит? — не унимался Морт, — Они же понимают нас и сейчас. Вы ведь понимаете меня?

Принц, его учитель и военный теоретик, все трое кивнули.

— Это же совсем странно! Тем более, мы перенесли сюда Сунь-цзы. У него тоже должно было появиться побочное действие от пилюли!

— А по-моему, странно то, что ты пытаешься найти логику в путешествиях по времени. Это же область, которая выходит за рамки обычных процессов. Мы пока мало понимаем как тут все работает. — хмыкнул Джонс.

— Может и так. Но как по мне, путешествия во времени должны быть как раз наиболее логичной и последовательной вещью. И, мистер Джеймс Джонс, — он нарочито обратился официальнее, — Вы, как ученый, должны в первую очередь задаваться подобными вопросами!

Тот скривил недовольное выражение лица и отвернулся. Но был вынужден согласиться.

— Нет, ну правда!

— Да о чем вы говорите! — вспылил Аристотель.

— Не важно. Мы хотим поговорить с Александром. Этот человек может стать его учителем по военной тактике.

— Ну уж нет! Если кто-то другой хочет обучать моего ученика — то только через мой труп.

Пети передал значение сказанного китайскому военному и тот нахмурил брови.

— В метафорическом смысле. — поспешно добавил философ. — Если сможете доказать, что в силе разума вы не уступаете мне, тогда хорошо. А иначе — вы покинете это место. Вам ясно?

— Хо-хо… — улыбнулся Сунь, садясь коленями прямо на песок. Он вычертил пальцем линии и разложил рядом с собой ткань, откуда достал черные и белые бусины. — Присаживайся, друг. Я расскажу правила. И молодой царь пусть тоже подойдет поближе.

Знаток языков стал переводить фразу за фразой (хотя скорее повторять). Правила были довольно простыми. Игра заключалась главным образом в захвате территории поля с помощью выставления фишек… И после объяснений Аристотель согласился на партию, выбрав белые бусины. Он пододвинул камень и сел на него, чуть подобрав подол хитона. К сожалению философа, его не ожидало ничего кроме поражения. С самого начала он выстраивал свою сеть в одной части поля, стараясь захватить большую территорию, соперник же скромно выстраивал стену с внутренней стороны, вплотную к нему, постоянно нервно потирая то лоб, то руки. Реакция противника убедила грека в том, что победа уже близка. И тогда то ловушка и захлопнулась. Одним движением Сунь-Цзы разрушил построение философа, превратив его из окружавшего в окруженного. Таким образом подводя партию к концу. На миг это поразило и Александра, и его учителя. Но последний быстро пришел в себя:

— Думаете, обыграв меня в камешки вы что-то этим доказали? В игре, в которой вы хороши, а я только узнал правила. Так это разве то, в чем следует показывать свой разум? Это то, чему вы хотите обучить будущего царя?

— Показать врагу, что ты слаб, когда на самом деле силен — это то, что я сделал. Вы же просто поверили, что сильнее меня и обманулись.

— Какая дешевая уловка! Теперь я еще больше считаю, что вам не место здесь…

— Учитель! Не унижайтесь. Пусть нет вам равных во всей Греции в силе слова и мысли. Но мир — это не только лишь Греция. И сила не только лишь в размышлениях. Вы с самого начала не наблюдали за полем, вы наблюдали за противником. Что верно в игре, где сражаются умом. Но ваш соперник именно этого и добивался. Он прочитал вас раньше, чем вы его. На поле стратегии вы потерпели разгром. Признайте.

— Что ж… Раз так говорит мой ученик, то так тому и быть. — с достоинством и грустью сказал он, — Я оставлю вас на какое-то время. Но потом приду. Может, за реваншем.

Александр подошел ближе к полю и осмотрел его.

— Могу ли я сыграть? — спросил он обращаясь к сидящему, тот без помощи Ананси поняв смысл вопроса, пригласил принца.

Юный царь отодвинул камень, на котором до этого сидел его учитель и сел также на колени напротив мудреца востока. Они очистили поле от фишек и начали игру. Александр с самого начала шел по краю поля. Только поставив первую бусину, он шел только вперед по периметру от нее. Конечно же, с такой стратегией он вряд ли мог победить, но упорно продолжал идти до самого конца. Достаточно просто было разрушить его строй. Принц лишь довольно поблагодарил соперника.

Осмотрев поле, Сунь-Цзы нахмурился и спросил:

— Почему ты решил так сходить? Ты ведь видел, как я остановил твоего учителя. Хотя он был куда осторожнее. Разве не лучше было бы выбрать другую стратегию?

— Вы правы. Если бы я сыграл иначе, мы бы смогли продолжать дольше. Но иначе — разве