Шрифт:
Закладка:
***
6
Москва. Дом графа Дугласа.
Граф фон Дуглас проснулся в своей постели в холодном поту. Ему приснился страшный сон. И сон сей предвещал смерть. Он видел вурдалака, который душил его.
— Что случилось, граф? — услышал он женский голос.
Дуглас вздрогнул всем телом.
— Кто здесь?
— Ты все забыл? — рядом с ним была красивая женщина.
— Что я такое забыл? Откуда ты в моей постели?
— Граф больше не желает меня видеть?
— Я не то хотел сказать. Но как ты здесь?
— Ты сам призвал меня, и я пришла. Я пришла по твоему зову.
— Но я не звал тебя!
— Звал!
— Но не вчера!
— Ты все забыл. Ты позвал, и я пришла. Много раз я спасала тебя. Я сообщала тебе все важные новости. И ты выкручивался из бед, что сыпались на тебя.
— Да, — согласился он. — Ты всегда помогала. Прости меня. Я видел дурной сон.
— Ты видел смерть? — спросила она. — Это тебя напугало?
— Откуда тебе известно?
— Это написано на твоем лице. Ты испуган. Но я пришла помочь.
— Это только сон. Не стоит обращать внимания…
Она перебила его:
— Стоит! Тебе грозит опасность. Ты забыл про Волкова?
— Ничего я не забыл. Чем это он мне опасен?
— Тем, что он идет по следу! Надобно его остановить.
— Но что он знает? — спросил Дуглас.
— Пока мало, но он идет по следу. Это настоящая ищейка и нам он мешает.
— Нам? — усмехнулся Дуглас. — Тебе мешает. Тебе, а не нам.
— Пусть так, но ты остановишь его.
— Я? Зачем это нужно мне?
— Не задавай глупых вопросов, граф. Думай о том, как убрать с пути надворного советника Волкова.
— Я не стану привлекать к сему делу разбойников. Убрать купца или холопа это одно дело. Иное столбового дворянина и чиновника юстиц-коллегии. Сие Россия! Рисковать я не стану!
— Тогда воспользуйся тем, чем всегда пользуются русские. Напиши донос!
— Но почему тебе не сделать сие самой? Ты разучилась писать?
— Нет. Но кто поверит моему доносу? А ты иное дело. В прошлом генерал-губернатор!
— Донос может сильно повредить мне самому. Я слышал, что его принял сам глава Священного Синода Феофан Прокопович. Обер-камергер Бирен покровительствует ему. И мне идти против сих персон?
— У тебя нет выбора. Ты сделаешь то, о чем тебя просят, граф. Ты ведь знаешь, что это не моя просьба, но приказ тех, кто стоит за мной.
— Пусть так! Но если что-то пойдет не так?
— Все будет в порядке, граф. Ты дело делай.
— Хорошо, — ответил Дуглас. — Но помни и тем передай, кто стоит за тобой, коли меня возьмут из-за этого доноса на Волкова, то я молчать не стану. В том пусть не сомневаются.
— Ты вздумал угрожать?
— Нет. Я только предупредить хочу. Пусть и они о моей персоне пекутся.
— Про твою персону не забудут, граф. В том не сомневайся.
— Не видно в последнее время вашей заботы. Мне обещали милости императрицы, когда Анна взойдет на трон. Уже почти два года как она императрица Всероссийская, а я все еще…
— Все еще будет! Нужно немного потерпеть. Не ты один терпишь. Да и что для тебя будет значить время? Подумай о том.
— Все это так, если ты говоришь правду и «состав фараона» действительно существует. Но скажи тогда, зачем он тебе?
— Как это зачем?
— Ты и так молода.
— Но я хочу и дальше оставаться такой же. Тот, кто один раз принял золотой состав, снова обретет молодость.
— Ты хочешь сказать, что уже принимала Aurum potabile?
— Да. И результат ты видишь пред собой. А ты начал стареть, граф. И скоро превратишься в старика. Ты слабеешь. Это я говорю тебе как женщина.
— Ведьма.
— Но я могу дать тебе новую молодость. Силы вернуться к тебе, и ты даже станешь лучше, чем был ранее в пору молодости!
— А что стало с молодым Черкасским? — вдруг спросил Дуглас. — Он получил то, чего хотел?
— А зачем тебе это знать?
— Он сумел излечиться? Отчего он вдруг пропал?
— В доме Кантемира ему стало оставаться опасно.
— А излечение?
— Для того чтобы оно состоялось нужно найти то, о чем я тебе раз говорила…
***
Дуглас думал весь день. Легко сказать написать донос на Волкова. Написать то можно, обвинить его во мздоимстве или еще каком грехе и подать кляузу. Так делали всегда. И многих чиновников через те кляузы со свету сживали.
Степашку Волкова не любят в канцелярии. Это можно использовать и подать на него донос Зотову. Но что станет делать начальник канцелярии? Он у них весьма хитер и хорошо разбирает коньюктуры придворные. А выходит, что Волков ныне в большом фаворе. Его призывал к себе сам Бирен и принял весьма милостиво, как говорят. Да и Феофан заступится если что. И тогда все шишки падут на него, на Дугласа, который донос подал. Нет! Надобно иной путь искать.
А если…
Если пойти к самому Ушакову, начальнику канцелярии Тайных дел? Тогда и Бирен и Феофан трижды подумают прежде чем заступаться за Волкова. Генерал Ушаков имеет право личного доклада императрице. В дела его канцелярии ни обер-камергер, ни глава Синода вмешиваться не могут.
Но просто к Ушакову не сунуться. Канцелярия не занимается мелочами. И простого доноса или кляузы здесь будет мало. Здесь нужно «слово и дело»!
И что придумать?
Заговор против государыни! Это как раз то, что надобно! Злоумышление на державное здравие при помощи черного колдовства! Дуглас потер ладони и приступил к делу. Он покажет Волкову хватку вурдалака. Стало быть, не свою смерть он видел во сне, но смерть Волкова…
Глава 12
Хвост нечистого
1732 год. Октябрь
1
Москва.
Дом статского советника Зотова.
Статский советник Зотов имел хороший дом на Москве. Старинные боярские хоромы, сложенные из камня. В окнах стекла венецианские. На крыше затейливые флюгеры. Высокий забор и большие ворота дубовые крепкие. Боялся Иван Александрович воров и татей.
Недавно ограбили меховую лавку купца Смолянинова и на двадцать тысяч товару унесли. Дурново татей нашел и товар вернул. Но лучших соболей и черно-бурых лис якобы воры сумели продать. Купец был рад, что хоть половину вернуть удалось, и кланялся чуть не до земли.
— Сколь товару у купца не хватило? — спросил тогда Зотов и Порфирия Кузьмича.
— Меховой рухляди на семь тысяч рублей. И вот здесь, — Дурново положил на стол тяжелый кошель. — Здесь ровно две тысячи серебром.
Зотов более ничего спрашивать не стал. Заграбастал кошель
