Шрифт:
Закладка:
— И вы в сие верите?
— В сие все верят в здешних местах. Я сам встречал её в лесу.
— Встречали? Давно?
— Дак год тому назад. Летом это было. Пошел я по грибы. Сам, знаете ли, люблю собирать, а старуха моя солит их. Знатные грибки. Не желаете ли попробовать под хлебное вино?
— Вы продолжайте, Тит Ипатыч.
— Дак вот. Я пошел по грибы и забрел в лес. И наткнулся на строение вроде амбара большого с окнами. Близко-то я подойти забоялся, но со стороны посмотрел. Людное место. Подле сего амбара люди были. И понял я, что есть сие «Ведьмина гать». Перекрестился я и ушел оттуда подальше. Но запутали пути дорожки ведьмы, и я снова вернулся к кабаку. А я, сударь, с малолетства в лесу. Все тропки там знаю.
— И вы заблудились в лесу?
— То ведьмы меня крутили, ваше благородие. И понял я, что пути мне уже нет. Испугался я и снова бросился прочь от места того. И снова туда вернулся.
— И что же?
— А появилась передо мной старуха, сгорбленная в лохмотьях с клюкой в руках. Поклонился я ей да про путь спросил. Она указала мне костылем тропку, я по ней пошел и из лесу вышел.
— Старуха вам ничего не сказала?
— Нет, барин. Но путь я нашел. И понимаю, что сие ведьмы просто отпустили меня. Али предупредить хотели. И я господина Карпова упредил. Но он слушать не стал.
— Стало быть, он, Карпов, угодил в «Ведьмину гать»?
— Должно быть так, барин. Только моей вины в том нет.
— Вы, должно быть, не поняли, откуда я прибыл. Я состою чиновником в юстиц-коллегии и ныне веду следствие по указанию императрицы!
— Как не понял, ваше благородие? Отлично понял. И я со всем уважением. Но что я сделать могу? Не в моей власти сие.
— Но вы управляющий имения?
— Волею моего господина князя Константина, — ответил тот.
— А сии леса есть часть имения князя Кантемира?
— Так точно, ваше благородие.
— Стало быть, «Ведьмина гать» находится во владениях вашего барина князя Константина? А поскольку вы управляющий в имении, то и отвечать за все вам.
— И за нечистую силу?
— А вот мы и разберемся с нечистой силой.
— Также говорил и господин Карпов. А ныне и нет его. А я упреждал. Говорил ему, что не следует узнавать про то, что есть тайна великая. Он и слушать не стал. Все выспрашивал и выспрашивал.
— И я стану выспрашивать, Тит Ипатыч. Служба такая.
— Оно вам виднее, ваше благородие. Токмо я вас предупредил. С капищем Чернобога шутки плохи, там испокон веку странности разные происходили. Но вы люди образованные и сами по себе. А я старик и чего меня слушать?
Ипатыч махнул рукой…
***
4
Москва. Канцелярия юстиц-коллегии.
Зотов и Дурново.
Иван Александрович Зотов, статский советник, начальник канцелярии прибыл на службу рано утром. Слишком напугал его ночной голос. Не то чтобы он верил в нечистую силу, но предупреждению внял. Мало ли что про его дела проведали и какую пакость ему сотворить могут.
Зотову помогли выбраться из экипажа.
— Где Порфирий Дурново? — спросил он пристава.
— Они уже на месте, ваше высокоблагородие.
— Пусть пошлют за ним!
— Нынче? — спросил пристав.
— Немедленно! Я жду его у себя!
Господин Дурново не заставил себя ждать.
— Здравствуй, Порфирий Кузьмич.
— Здравствуй, сударь Иван Александрович. С чего в такую рань? Спал бы еще.
— Не до сна мне, Порфирий.
— А что так?
— Беда стряслась, Порфирий!
— Что такое, Иван Александрович?
Зотов пригласил Дурново сесть. И стали они говорить.
— Надобно мне одно дело тайное свершить.
— Тайное?
— Никто про сие знать не должен! Понимаешь про что я, Порфирий Кузьмич?
— Как не понять. И кого надобно отправить к ангелам?
— Графа Дугласа, бывшего губернатора Эстляндии. И сделать сие надобно тайно. Дабы на разбойничков подумали.
— Эка куда завернуло! — вскричал Дурново. — Это ты, батюшка, загнул.
— Не пойму тебя, Порфирий.
— А чего понимать, Иван Александрович. Ты что задумал? Губернаторы они тебе не мелкие сошки, дабы вот так просто от них избавляться.
— Ты, господин коллежский регистратор42, позабыл с кем говоришь? — голос начальника стал строгим.
— А ты никак про чины вспомнил, господин чиновник шестого класса? Но ты на мой 14-й класс не смотри! Я ведь побольше тебя буду!
Зотов опешил. Такой отповеди от своего письмоводителя он никак не ожидал.
— Что с тобой, сударь мой?
— Ты крепко помни, что я не тебе служу, но особам что выше тебя, — Дурново указал пальцем на потолок. — Я здесь по приказу самого генерала Ушакова! Шевельну пальцем — и не станет тебя!
Зотов много раз слыхал, что не столь прост человек сей — письмоводитель канцелярии. Да не думал много про сие. Слишком услужлив и подобострастен был Дурново.
Немного помолчали. Затем заговорил Порфирий Кузьмич.
— Ты не серчай на меня, Иван Александрович. Я зла тебе не хочу. Мы ведь друг другу много пользы принесли и еще принести можем.
— Оно так, Порфирий. Но ты сам мне грозить стал.
— Прости если, что поперек сказал, сударь. Дак и ты не грози мне более. Сам ведаешь я не дитя малое.
— Тогда послушай меня, Порфирий. Надобно сделать сие дело.
— Только скажи, зачем тебе это надобно?
— Выхода нет, Порфирий Кузьмич. Али тот Дуглас так дорог тебе?
— Нет. Дурной человечишко. Такого не жаль. Но чин его больно высок.
Зотов все рассказал Дурново без утайки.
Тот, выслушав, сказал:
— И ты дом свой осмотрел поле того?
— Слуги всё перевернули! Всё! Все шкафы да клети!
— И что? — спросил Дурново.
— Ничего! В доме никого постороннего не было.
— А не могло тебе это показаться, Иван Александрович?
— Да я в своем уме, Порфирий Кузьмич. И не спал я еще. Ничего не пил крепкого. Токмо квас.
— Квас?
— Малиновый. Мои девки мастерицы квас ставить, Порфирий Кузьмич.
— И всё началось с того, как ты квасу выпил?
— Да. Но квас не водка, Порфирий Кузьмич. Да и до водки крепкий я. Меня со штофа не разморит. Голос тот был. И я его слышал.
— А ежели тебе в квас подмешали чего? Про сие думал, Иван Александрович?
— Мне? В квас? Но кто?
— А сие вопрос.
— Того быть не может, Порфирий Кузьмич. У меня все холопы верные. Да и зла на меня им держать не за что. Наказываю я их редко и за дело. А кормлю хорошо.
— А ты спроси, кто
