квас тебе приносил тогда из холопей.

— Мои холопы про Дугласа ничего не знают, Порфирий. И про доносы в тайную канцелярию. Здесь некто поумнее работал. Но не о том я. Надобно исполнить нам сие.

— Дугласа укокошить?

— Именно. Не просто так мне сие посоветовали.

— Может оно и так, Иван Александрович. Но дело больно хлопотное.

— А ты подумай, как сие сделать можно, Порфирий Кузьмич.

— Придумать все можно. Но сам ведаешь, что сей Дуглас не купчишка. Особа высокого ранга.

— Дак не в фаворе ныне сей Дуглас. Али мало на Москве дворян режут?

— Может и много, Иван Александрович. Но тот, кто игру с тобой ведет, будет знать, что ты в сем деле замешан. А через тебя и на меня они выйдут.

— Коли все исполним, не станут нас выдавать.

— А кто сие знает наверняка? — спросил Дурново. — Кто сей человек? Чей голос ты слышал? Как он мог быть в твоей комнате, коли слуги не нашли никого? Сие вопросы, на которые ответа не имеем.

— А, коли не выполним его воли, то, что будет? Ты подумал, Порфирий Кузьмич? Сколь дел наших сей человек (ежели он человек) знает? Голос сказал мне о том, что грехов у меня много. А у меня, стало быть, и у тебя, Порфирий.

— Не пугай, Иван Александрович.

— Не пугать тебя хочу, Порфирий. Помощи прошу. Ведь кто бы он ни был, а велел дело исполнить. Не донос на меня подал.

— Хорошо! Придумаю, как тому делу сладиться, Иван Александрович. Но ежели завтра «дух тот бестелесный» еще чего попросит?

— До завтра дожить надобно, Порфирий. И дело сделать надобно. Так лучше будет для всех.

— Я уже сказал тебе, что согласен, Иван Александрович.

Зотов вздохнул с облегчением. Он знал, что если Дурново возьмется за дело, то сделает все как надобно…

***

5

Москва. Дом Волкова.

Степан Андреевич вернулся в свой дом к вечеру. Его встретил слуга Хрисанф.

— Что барыня? — спросил Степан, бросив слуге плащ и треуголку. — Еще не ложилась?

— Барыни дома нет, Степан Андреевич.

— Как нет? Поздно уже.

— Они еще днем отбыли из дома.

— Отбыла? Куда?

— Про сие не могу знать, барин.

Волков бросился наверх и в гостиной застал девку Глашку, что в горничных при Елизавете Романовне состояла.

— Глаша, барыня где?

— Дак отбыли Елизавета Романовна из дому.

— Куда отбыли?

— Они собрались в имение ехать, барин. И вам сие послание оставили.

Служанка протянула Степану лист бумаги. Он схватил его и быстро развернул.

«Степан Андреевич!

Я должна покинуть тебя и отправиться в имение. На Москве мне более находиться нельзя. Прошу тебя, не следуй за мной, ибо сие опасно для жизни твоей.

Елизавета»

— Ничего не могу понять! А что она сказала тебе? — снова спросил Степан служанку.

— Елизавета Романовна спехом собрались и приказали подавать лошадей. И повозку. Для вас оставили письмо.

— И всё?

— Всё, барин!

Волков ничего не мог понять.

— Но кто-то заходил к барыне?

— Дак я заходила, да Парашка заходила. Но барыня сама нас звали. Парашка с ней отправилась.

— Я не о том спрашиваю тебя. Кто из посторонних был с визитом у нас дома.

— Господин Тарле были!

— Иван Карлович? Но его нет в Москве!

— Того я знать не могу, барин. Но перед отъездом барыни, господин Тарле, заходил в дом. Я его сама к барыне пустила.

— Погоди! Ты сама провела к барыне Ивана Карловича Тарле?

— Точно так!

— Ты лично видела господина Тарле?

— Кафтан на нем был точно такой же, — ответила служанка.

— Кафтан? А лицо его ты видела? — спросил Волков.

— Лицо? Дак не глядела я на него, барин. Но по стати был он как тот барин. Я и подумала, что это он.

— А голос?

— Голос?

— Голос был как у Тарле? Ты же слышала его голос.

— Нет, барин.

— Как нет? Но он пришел в дом и что-то ведь сказал?

— Я того не упомню, барин. Я сразу провела его в комнаты барыни и все.

Волков стал сердиться:

— Но с чего ты повела Ивана Карловича в комнаты Елизаветы Романовны?

— Не возьму в толк, чего вы сердитесь, барин? — служанка всхлипнула.

— Я не сержусь, но хочу знать, с чего ты его к барыне повела? Ведь ранее он ко мне приходил. А здесь пришел господин Тарле и ты его сразу к барыне повела. Стало быть, он сказал тебе, что пришел к ней. Так?

— Должно так было, барин, но я того не помню.

Волков больше не стал ни о чем спрашивать служанку. Она все равно ничего толком не скажет.

«Как Тарле мог попасть в Москву? Ведь он отбыл в Архангельское? Или не отбыл? Надобно завтра все доподлинно выяснить!»

***

6

Москва. Дом графа Дугласа.

Люди атамана Сильвестра Кольцо окружили дом Дугласа. Они ждали только сигнала к началу. Дом обложили они по всем правилам. Так напускали на богатые платы разбойнички из бывших хлопов «красного петуха». Но сначала они резали всех кто был в доме и грабили покои.

Совсем обнаглели разбойники при государе-мальчике Петре Втором. Тот был с лихими людишками милостив, не таков как его дед Петр Великий. И в первые годы царствования Анны порядок так и не навели. Потому пылали на Москве барские палаты, и не столь трудно было Порфирию Дурново все дело обставить…

***

Неожиданно к Сильвестру подошел человек в поношенном солдатском плаще и старой треуголке.

— Кто такой? — строго спросил атаман. — Беглый солдат?

— Это я, — ответил человек и приподнял треуголку.

Атаман Сильвестр Кольцо сразу узнал Каина.

— Каин?

— Тише! Не стоит произносить моего имени. Не дай бог кто услышит.

— Чего тебе надобно?

— Спасти тебя пришел.

— Это ты? Ты, который загнал меня в ловушку?

— Не знал я того, Сильвестр.

— А я думаю, знал. Не зря тебя Каином кличут. Ты меня, Ванька, на того чиновника навел. И там меня Дурново прижал к стенке.

— Знаю. Сильвестр! И знаю, что сейчас ты здесь по приказу Дурново. Токмо не знаешь ты, Сильвестр, кто таков Порфирий Кузьмич. А вот я знаю.

— И кто он?

— Тайный человечек Андрея Ушакова из тайной канцелярии. Смекаешь?

Сильвестр сплюнул и покосился на своих парней.

— И что теперь?

— Надобно дело сделать, Сильвестр. А после того уходить из Москвы. Дело сие тайное и высоких особ касаемо.

— Да ну? — удивился атаман.

— Вот те и ну. Дурново твоими руками уберет Дугласа, за тем и тебе не жить долго.

— А тебе с того, что за навар, Каин?

— Я с тобой уйти хочу из Москвы. Опасно здесь стало.

— А мне с