— И ты не побоялся прийти ко мне, зная, кто я такой?

— Боялся, ваше благородие.

— И пошел?

— А ты попробуй не выполни приказ Каина. Тогда не жить бы мне. А так, может и пронесет. Авось кривая и вывезет. Смилуйся, барин!

— Вот прими, — Волков отдал мужику серебряный рубль.

Тот схватил монету и, низко поклонившись, исчез за дверью, про себя творя молитву.

Степан Андреевич знал, что дело сие опасное. Каин на многое был способен. Но не пойти нельзя. И он отправился в трактир «У Высокого моста»…

***

Ванька Каин подсел к столику, за которым расположился Волков.

— Рад, что ты не забоялся прийти, Степан Андреевич!

— Каин? — спросил Волков.

— Я, Степан Андреевич. Знал, что придешь.

— Я-то пришел. А вот ты что задумал? Не могу понять тебя.

— Стало, судьба нас свела, Степан Андреевич. Дело есть до тебя.

— У меня с тобой одни дела? — усмехнулся Волков.

— Одни, Степан Андреевич.

— Никогда я не связывался с такими, как ты. Это Порфирий Кузьмич тебе тайно покровительство оказывает. Не перепутал ли ты чего?

— Ты, Степан Андреевич, не греши на Профирия Кузьмича. Не столь глуп господин Дурново. Он через меня многое знал, и многое мог предвидеть. Свои глаза и уши надобно везде иметь.

— А ко мне, что тебя привело?

— Чую продать меня желает покровитель мой. И дорога у меня одна — к тебе.

— А с чего я стану помогать тебе, Каин?

— А с того что и для тебя петля уготована. И помочь тебе некому. Дурново злоумышляет против тебя.

— Порфирий?

— Ты, Степан Андреевич, думаешь, что сие малый человек. Но нет. Начальник ваш Зотов такоже не знает, кто сей Дурново. Он человек из тайной канцелярии.

— Порфирий Кузьмич?

— Он. А ты не знал того?

— Он письмоводитель только. И чин его невелик — коллежский регистратор.

— Он человек Андрея Ушакова. А за малым чином прятаться сподручнее.

Этого Степан не знал. Вот они тайны сыскной канцелярии!

— Завело тебя дело в Кантемировском доме далеко, Степан Андреевич. Знаю, что ты на меня думаешь, но сие не я за делом тем стою.

— Откуда знаешь про что я думаю? — спросил Волков.

— От графа Дугласа.

— Дуглас знает о моем подозрении насчет тебя? — удивился Волков.

— Он хоть и не персона большая, но кое-чего может. Он просил разузнать, что там происходит. И сведения получил. Людишки в вашей коллегии продажные.

— И что? Сказывай, зачем звал.

— Думал я, некто из атаманов мутит. Думал, нарочно хотят мою голову под топор подвести. Но потом понял, что дело сие много выше, и я в нем токмо мошка малая.

— И я должен поверить тебе на слово, Каин?

— Того не прошу, Степан Андреевич. Знаю, что не сильно жалуешь меня. Но сие дело сложное. «Пахнет» нечистой силой. И готов я все тебе рассказать, что знаю. Но и ты мне помогать станешь.

— Говори!

— Но ты слово дай сначала. Слово твое крепко. Про сие все знают, Степан Андреевич.

— Даю слово!

— Скажу тебе по правде, что не один раз мою шею спасали от веревки. Некогда от петли спас меня граф Дуглас. И потому я помогаю ему. И Дурново мою жизнь берег.

— Сие мне и так известно, Иван. Ты дело говори.

— Ваши чины не хуже татей чужое добро дуванят* (*добро дуванить — делить добычу). А государева кабацкая казна сколь половинится? Знаешь про сие, Степан Андреевич?

— Ты к делу переходи.

— Скажу тебе, что знает граф Дуглас, что в дому Кантемира сталось!

— Дуглас?

— Он ведь желает место при дворе занять хорошее. Но не в милости он.

— Про сие известно всем, Иван. При дворе граф Дуглас не в чести. Такие сведения стоят мало.

— Но Дуглас вернуть милости первых персон желает.

— И сие не новость, Иван.

Каин продолжил:

— Однажды Дуглас проговорился, что де дом Кантемира Антиоха ему интересен. Я спросил его, что там ему надобно? Дуглас ответил, что надобное ему было не злато и серебро, коих у Антиоха нет, но некая «Вода жизни».

— Вода жизни? — спросил Волков.

— Так он сказал. Было в роду его матери средство некое тайное. Говорил даже колдовское. Сказал он, что сие средство многих тысяч золотых стоит.

— И Дуглас тебя к дому Кантемира пристроил?

— Не меня, Степан Андреевич. Мне надобно было только помощь оказать одному человечку.

— Какому человечку? — спросил Волков.

— Сказал мне Дуглас, что надобно в дом к Кантемиру человека провести. И провести под видом простого холопа.

— А ты какое отношение к сему имеешь? Ты что ли слуг Кантемиру отбирать стал?

— Я не слуг отбираю, Степан Андреевич. Мне того слугу охранить доверили. Дабы не случилось с ним чего. Он мирка, где слуги обретаются, не знает. Но я знаю его хорошо.

Это Волкову было хорошо известно. Мог Ванька Каин через слуг в любой дом попасть и все что угодно узнать. Умел находить сей разбойник «ключики» к душам человеков.

— Заинтересовал тебя мой рассказ, Степан Андреевич?

— Да. Но не сказал ты, кто сей человек?

— Скажу. Служил он в доме Кантемира под именем Тишки.

— Тишка! — вскричал Волков.

— Тише, Степан Андреевич. Столь громко не говори.

— Я из-за этого Тишки много неприятностей имел. Значит, сей Тишка не Тишка вовсе и не холоп он.

— Знаю я, кто он.

— Знаешь имя его?

— Что толку в имени? Я знаю кто он! Сие побочный сын князя Черкасского. Тот самый, что болен чахоткою. Говорят, что вскорости сия чахотка его в могилу сведет.

— Так! И Тишка болен был.

— Все верно, Степан Андреевич. Виш сколь много полезного я знаю.

Волков проговорил вполголоса:

— Получается, что сын Черкасского искал в доме Кантемира Воду жизни?

— Должно быть так.

— И Дуглас помогал ему в этом? — спросил Волков.

— Того доподлинно не ведаю, сударь, — ответил Каин.

— А твоя роль во всем какая?

— Я наблюдал за ним и помогал, когда надобно. Но в сам дом Кантемира не заходил, — ответил Каин.

— А Дурново также сим предметом интересовался?

— Ты про что, Степан Андреевич?

— Ему был интересен холоп Тишка? — спросил Волков прямо.

— Нет. Тишка ему без надобности. Порфирий Кузьмич желает знать все, что в воровском мире делается. Ему надобен атаман Кольцо. И захватил он его. Ныне Сильвестр в пыточных застенках у Дурново.

— Что еще сказать можешь? — спросил Волков.

— Дак приказали мне, Степан Андреевич, у человека одного книгу старую отнять, а самого человечка отправить к ангелам.

— И что за человека убрать надобно?

— Тарле, — назвал Ванька фамилию чиновника.

— Ивана Карловича? — удивился Волков.

— Велено у сего Тарле книгу отнять. Книга латинская. Сказали