Застрельщики противника скошенными снопами валятся под мерную, монотонную стрельбу моих бойцов. Сами же королевские лучники стреляют более часто, но их выстрелы почти не приносят результата.

Стрелы бессильно отскакивают от доспеха из толстой моржовой кожи, который исправно защищает тело моих стрелков. Голову весьма надёжно оберегает шлем дзунари-кабуто.

Вражеские стрелы тщетно бьются в сам шлем, в его козырёк и сикоро.* Очень помогают избежать ранений и высокопрофессиональные действия самих лучников и арбалетчиков.

* — Сикоро — сегментная защита шеи, затылка и ушей.

Я даже немного засмотрелся на монотонные и выверенные до мелочей движения своих стрелков. Правильные стойки и повороты, наклоны голов и тел на строго определённый угол при стрельбе и заряжании. Умелое укрытие за павезами. Всё это вместе значительно сокращает количество потерь.

— Так что делать будем, милорд? — отвлёк меня от наблюдения за действиями полковых стрелков генерал.

— Пока ничего. Наблюдаем, — я постарался ответить, как можно спокойнее. — И отправь первый взвод улан, чтобы они остановили убегающих ополченцев и направили их в полевой лагерь на переформирование. Пусть пока усилят охрану лагеря. Когда понадобится, мы их оттуда «выдернем».

Хватит нервничать самому и нервировать других. Командир своим видом обязан внушать уверенность, даже если сам её может быть и не испытывает. Вот и буду «делать морду кирпичом».

В этот момент почти одновременно не вынесли тяжёлых потерь и побежали лучники-ополченцы Мезена и Кроноса на моём правом фланге и аристийские лучники-ополченцы на левом.

Вражеские стрелки не стали сосредотачивать всю стрельбу на своих флангах, а начали стягиваться к центру, где твёрдо держали позиции стрелковые роты пехотного полка.

Теперь главной целью королевских стрелков стали мои стрелки-регуляры. Те же из вражеских лучников, кто не мог занять нормальную позицию для ведения стрельбы по моим лучникам и арбалетчикам, стали бить по моим воинам ближнего боя.

Уплотнившаяся стрельба по моим застрельщикам ничего особо для них не изменила. Они продолжили методично «выкашивать» своего противника. Потери в армии Коалиции образовались в основном среди ополченцев, чьи доспехи значительно уступают доспехам регуляров.

Ни мне, ни моему генералу не понятно, что в сложившейся ситуации можно предпринять. И мы предпочли подождать развития событий. Тем более, воздушный наблюдатель доложил, что враг никаких «телодвижений» не совершает. Тоже, видимо, ждут, чем закончится противостояние застрельщиков.

Пока ситуация «зависла в одной точке», я обратил внимание на действия своих медиков и порадовался. С вышки я хорошо смог оценить, что они действуют строго по методичке: доврачебная помощь — эвакуация с поля боя тех, кто не может продолжить сражение — сортировка раненых — помощь штатных медиков.

Ну ладно, сортировку раненых и работу штатных медиков мне с командного пункта не видно. Это в медпункте происходит, а он разбит в полевом лагере. Зато я хорошо вижу действия штатных и нештатных санитаров и самих бойцов непосредственно на поле боя.

Медицинская служба — это в трудах и страданиях выпестованное мной детище, подобного которому нет ни у кого на Этерре. Создать её помогли те, без которых у меня могло ничего и не получиться: переселенка из Рении Алма и её дети Лазар и Дара. А возглавил медслужбу ещё один рениец — Гавейн.

Он тоже один из моих ветеранов в воинском звании поручика. В настоящий момент он в полевом лагере моей армии находится, в медпункте. И я уверен, что поручик организовал работу своих подчинённых на высшем уровне.

Сам медпункт включает в свой состав: шатер для проживания врачей и приема больных (через перегородку), шатер для тяжелобольных, палатку для операций.

К медпункту приписаны: фургон с войсковой аптекой (лекарства, корпия, перевязочный материал, лубки, жгуты, носилки и т.п.), повозки для эвакуации и перевозки имущества медпункта.

В настоящий момент в медпункте, кроме Гавейна, работают два врача: хирург и терапевт. Также есть группа штатных санитаров (гражданских). Есть и нештатные, но все они служат на воинских должностях в подразделениях полка.

Принято по одному нештатному санитару в каждом отделении. Все эти санитары имеют смежные специальности. К примеру, копейщик-санитар или лучник-санитар. А все вестовые в полку являются вестовыми-санитарами.

Вот эти нештатные санитары, в бою и сразу по его окончании, и оказывают доврачебную помощь. Они, а также сами бойцы. Конечно, если их состояние позволяет это делать. Так называемая «самопомощь».

У воинов для этого есть индивидуальные аптечки с небольшим набором перевязочного материала и лекарств для лечения простых болезней. У бойцов аптечка попроще, у санитаров она более широко укомплектована.

Доврачебная помощь — наиважнейшее дело! Ведь больше всего раненых погибает в первые минуты от потери крови. После оказания доврачебной помощи раненые перемещаются в медпункт на сортировку. Кто может — идёт сам, кто не может — того санитары выносят к эвакуационным повозкам. Плечо товарища либо носилки в помощь!

Затем штатные санитары увозят неходячих раненых в медпункт, где происходит их сортировка в зависимости от тяжести полученного ранения. Затем за них берутся врачи.

В первую очередь, это тяжелый труд хирурга, конечно, но и терапевт без дела не сидит. Так-то, у них разные обязанности. И неофициальное главенство у них сменяется. Во время боя и сразу после него, главный — хирург, в остальное время — терапевт.

А если обязанности вспомнить, то у хирурга: осмотр, диагностика и лечение, проведение операций, обучение нештатных санитаров, руководство штатными санитарами, проверка наличия перевязочного материала, жгутов и прочей тряхомундии у бойцов.

У терапевта: осмотр, диагностика и лечение, контроль приготовления пищи и кипячения воды, контроль оборудования и использования отхожих мест, контроль личной гигиены и содержания в чистоте обмундирования.

И, слава Предкам, что всё это у меня создано и работает. Кто считает, что всё это не важно, пусть сравнит небоевые потери и смертность среди раненых в моей армии и в любой другой.

На время военной кампании к медицинскому пункту прикомандирована группа стажёров из лекарской школы Алмы. Ведь, практику ничто заменить не может. И к сожалению, и к счастью, стажёры в этой войне точно наберутся необходимого опыта.

— Гляньте, милорд, как наши ребята вражеских лучников «выстёгивают», — по-простецки ткнул рукой в сторону застрельщиков Сток. — Это просто песня!

На лице генерала сияла довольная улыбка. И к моей радости, не без причины. Вокруг моих стрелков-регуляров поле боя будто ковром усеяно трупами и их количество постоянно увеличивается.

А лучники моего противника, по-моему, уже не знают куда и стрелять. Вражеские стрелы бьются о защиту воинов моего полка, практически не нанося никакого урона, и бессильно отскакивают от шлемов, бармиц, щитов, частей доспехов аристийских