— Вы действительно думаете, что я стал бы вас принуждать? Что я способен вести себя грубо по отношению к женщине?

— Я не знаю, на что вы способны. Мне лишь казалось, что я знаю.

Я наивно воображала, что он — рыцарь в сияющих доспехах, рядом с которым женщина может быть в безопасности. Предательство — вот что ранит больнее всего.

— Я не хотел причинять вам боль, Элизабет.

— Разве не это обычно говорят, после того как сделают больно?

— Мы должны ехать, — умоляющим голосом произносит он. — Шторм крепчает.

— Ни за что, пока вы не дадите мне ответ. Я никуда не поеду, пока вы не скажете мне правду.

— Все, что я сказал вам, — правда.

— Все, за исключением того, почему вы взялись помогать мне.

— Я взялся помогать вам, потому что это было правильно. Потому что вы нуждались в помощи.

— Фрэнк хотел, чтобы я разыскала брата? Никогда не поверю. Ему отлично известно, что в этом случае я не выйду за него замуж.

— Я взялся проследить за тем, чтобы вы не вляпались в неприятности, — говорит Сэм.

— Проследить за тем, чтобы я не устроила неприятностей Фрэнку, — уточняю я.

— Он сказал, что вы — его будущая жена.

— И это дает ему право посадить меня под замок? Шпионить за мной?

— Я выполнял свою работу. Мне надо было расположить его к себе, чтобы попасть в его ближайшее окружение. А вас как угораздило? Как вы связались с таким субъектом, как Фрэнк Морган?

— У меня не было другого выхода. Почему вы не рассказали мне все с самого начала? Что он — тот самый человек, за которым вы охотитесь?

— Потому что я не знал, можно ли вам доверять. Мы собираем на него досье. Это, мягко говоря, непросто. Его ближайшие соратники — надежные люди. Нужно было понять, что вы за штучка. Я не знал, почему вы собрались замуж за Фрэнка — может, у вас любовь или…

— Вы действительно думали, что у нас любовь?

— По роду своей деятельности я стараюсь избегать гипотетических умозаключений и предпочитаю оперировать фактами. Доверяю первому впечатлению. Я хотел приглядеться к вам. Понять, какие мотивы побуждают вас к браку с Фрэнком.

— Выходит, я прошла испытание? Когда мы почти поцеловались вчера на пляже — вы сочли это достаточным доказательством?

— Я хотел вам помочь, — у него на лице страдальческое выражение.

— Значит, теперь вы мне доверяете, — говорю я с сухим смешком.

— Да. И хочу, чтобы вы мне доверяли. Шторм надвигается. Стремительно. Прямо на нас. Надо выбираться отсюда. Если мы не попадем на поезд, то застрянем здесь, прямо в его эпицентре.

Он протягивает руку:

— Прошу вас, Элизабет. Сердитесь сколько хотите и можете не доверять мне, но сейчас самое главное — убраться отсюда подальше. Потом я отвечу на все ваши вопросы. Обещаю.

* * *

Снаружи все оказывается еще ужаснее, чем представлялось внутри. Мы едем медленно, дорога залита водой. Сэм вцепился в руль с такой силой, что у него побелели костяшки. Видимость почти нулевая, просматривается лишь кусочек дороги перед капотом, остальное погружено во мрак. Ветер задувает со всех сторон, так что машина кажется перышком — Сэму удается держать ее под контролем ценой невероятного напряжения. Сейчас не время сводить с ним счеты; главное — сесть на поезд, добраться до материка и избежать урагана.

Я не знаю, как Бюро погоды настолько ошиблось в вычислениях его траектории и времени удара, но сейчас их просчеты вряд ли имеют значение. Главное — это выжить.

Из-за непогоды дорога занимает гораздо больше времени, и когда мы прибываем на станцию, уже поздно. Я боюсь, что шанс на спасение мы упустили, но на подходе к депо мы видим толпы людей — мужчин, женщин и детей.

Сэм быстро паркует машину, берет меня за руку и тащит к станции. Шторм уже нанес ущерб зданию, ветер все крепчает, мимо со свистом пролетают обломки. Свободной рукой я прикрываю лицо от комьев земли и песка, кружащих в воздухе.

— Поезд уже ушел? — обращается Сэм к мужчине, который стоит ближе всех.

— Нет. Задержался в пути. Все еще ожидается.

Я оглядываю толпу. Много местных, которые держатся кучками, но немало и мужчин, похожих на тех, что мы видели в лагерях.

Сэм обнимает меня и привлекает к себе, защищая от толкотни и давки на пути к поезду. Царящий здесь хаос и отчаяние на лицах вызывают в памяти знакомые сцены после великого краха, когда люди, разгневанные и перепуганные, толпились перед банками…

— Я держу вас, — шепчет мне Сэм. Я прижимаюсь к нему, испытывая благодарность за то, что он такой сильный и не бросил меня в этом кошмаре. Я не доверяю ему, но в данный момент лучше быть с ним, чем самой по себе.

Откуда-то, перекрывая завывания шторма, доносится грохот, который начинает становиться все слышнее.

И вот вдали, подобно могучему чудовищу, возникает спешащий по рельсам поезд.

— У нас получилось! — кричу я, бросаясь Сэму на шею. Потом я подхватываю стоящую на земле сумку и, смешиваясь с пришедшей в волнение толпой, устремляюсь к поезду.

Но он не останавливается…

Он продолжает движение по рельсам и проезжает мимо.

К югу от нас расположен лагерь № 3. Поезд направляется туда? За ветеранами из того лагеря? Вернется ли он за нами? Но тогда будет слишком поздно. Шторм слишком сильный, он слишком близко.

За моей спиной слышатся крики и вопли — страх, царящий в толпе, достигает критической точки, когда поезд проходит мимо; вместе с ним мы лишаемся последней надежды.

Мы обречены.

Станционное здание уже существенно пострадало от разгула стихии — всем в нем не укрыться. Сколько людей погибнет?

Сотни.

— Он останавливается! — слышится крик.

Ну конечно, поезд затормозил впереди.

Люди бросаются к нему — матери с детьми на руках, пары, держащиеся за руки. Мы движемся в тумане, тела карабкаются вверх, отчаяние толкает нас вперед вопреки парализующей панике.

Меня задевает женщина, к юбке которой льнет крохотная девчушка. У женщины мрачный вид, шум толпы почти заглушает плач девчушки.

С другой стороны я слышу, как молится мужчина — он повторяет одни и те же слова, и его розовые губы составляют разительный контраст с мертвенной бледностью лица.

Люди подсаживают в вагоны детей, помогают взобраться пожилым, уплотняются, теснясь друг к другу. Сэм крепко держит меня за талию, увлекая к открытым дверям. Сверху тянутся руки и втаскивают меня внутрь. Я стою на краю и смотрю вниз, ожидая, когда поднимется Сэм.

Он обнимает меня, и я прижимаюсь к нему, сразу позабыв свои прежние опасения.