раньше. Это породило идею, что насекомые откладывают свои яйца глубоко в землю и таким образом защищаются от холода и отравы, используемой для их уничтожения, и они появляются снова и снова с наступлением теплой летней погоды. Губернатор Крыма отдал приказ татарам собираться в группы и убивать их описанным выше способом, пока они молоды и где их особенно много, но эта мера не имела успеха. Зима 1822/1823 года в Крыму выдалась чрезвычайно суровой, и была надежда, что холод уничтожит их. Правда, суровые зимы 1799–1800 годов не только не уменьшили их разрушительную силу, но даже наоборот – благоприятствовали их распространению.

Вид на Инкерманскую долину. Художник К. Боссоли, 1840–1842

Мы пересекли великолепную бухту и добрались до Севастополя, который был основан в 1783 году. Этот город часто называют Ахтиар, по названию татарской деревни на северной стороне залива, на расстоянии трех верст от Инкермана. Мы отправили несколько рекомендательных писем адмиралам, генералам и др. В ответ на наш запрос относительно объектов, заслуживающих внимания помимо порта и доков, русский офицер высокого ранга решительно заявил: «Почти все, что заслуживало внимания, теперь уничтожено, разрушение было почти завершено в течение последних нескольких лет». Он также сообщил, что император во время своего визита сюда в 1818 году выразил глубокое сожаление по поводу этих разрушений и отдал строгие приказы о сохранении всех видимых тогда остатков памятников. Но любители старины и историки в равной степени будут сожалеть о том, что Его Величеству пришлось царствовать восемнадцать лет, прежде чем он задумался о судьбе древнего Херсона и его окрестностей.

Адмирал принял нас вежливо и назначил офицера сопровождать нашу компанию в порт, доки и т. д. Он сказал, что сожалеет, так как не может пригласить нас на ужин, потому что занят у генерала. Затем мы отправились в дом того генерала, о ком упоминал офицер, и, разговаривая со слугой, через открытую дверь заметили стол, накрытый в красивом зале для большой компании. Слуга проводил нас к хозяину, который прогуливался в саду. Тот был очень вежлив и сообщил, что был бы очень рад пригласить нас, и очень сожалел, что сам собирается обедать у друга. Это еще одна иллюстрация русского характера.

Затем мы нанесли визит адмиралу Бейли, уроженцу Ливерпуля, который почти сорок лет находился на русской службе. Он оказался простым, открытым человеком, обладавшим многими чертами моряка. Он плохо себя чувствовал, но наше присутствие, казалось, оживило его. Адмирал отметил, что нынешний Крым сильно отличается от того города, куда он впервые приехал. Тогда это был «опустошенный город», там говорили на английском и французском языках. Хотя природа подарила Крыму такой прекрасный порт, как Севастополь, все же это был чисто морской порт, а когда мы спросили, почему в этом городе нет торговли, один джентльмен ответил нам многозначительными словами: «Потому что русские никогда ничего не делают правильно». Однако в книге о путешествиях Кларка причиной этого называлась растрата государственных средств бессовестными чиновниками.

Продажа государственного имущества была чрезмерной и постыдно неприкрытой во времена Екатерины II и Павла. Неудивительно, что в Севастополе, так далеко от центра, будучи почти в безопасности от контроля правительства, офицеры имели возможность обманывать власти ложными отчетами. Поскольку большинство офицеров, за редким исключением, были в равной степени вовлечены в эти отвратительные сделки, все получали свою долю добычи, которая помогала им выжить, так как их доходов не хватало, чтобы поддерживать достойное положение. Никто не доносил на другого, а когда обнаруживалась растрата, это не приносило никакой пользы. Наказать нескольких человек было бы несправедливо и могло вызвать всеобщее возмущение, наказать всех – невозможно. Даже простых матросов нельзя было справедливо наказать, когда обнаруживалось воровство, поскольку они состояли при своих командирах. Хищения и распродажа государственного имущества по-прежнему продолжаются во всех портах России. Я сам слышал, как капитаны торговых судов признавались, что «купили парусину у русских моряков» по очень низкой цене, и печально известно, что немногие корабли покидают Кронштадт без запасов флота Его Императорского Величества. Обычные люди обманывают в розницу, а офицеры – оптом, и эта практика воровства – в силу длительного использования и установившегося обычая – не будет устранена до тех пор, пока российское правительство не примет меры, чтобы обеспечивать своих должностных лиц соответствующим образом. Когда им не платят, они вынуждены либо голодать, либо мошенничать, и, как легко поверить, обычно выбирают худшую альтернативу. Видимо, Павел был прав, положив конец всем коммерческим отношениям с Севастополем. Без сомнения, он думал, что у него нет другого ресурса для искоренения порочной системы, а Александр, быть может, предполагает, что у него нет другой гарантии предотвратить ее возобновление. Но возникает вопрос: план удался или офицеры открыли новые способы, чтобы использовать свои преимущества?

Мы обедали у адмирала Бейли, и нас очень позабавила коллекция европейских, азиатских и африканских кошек, которых этот эксцентричный человек собрал вокруг себя. Русские и неаполитанские породы были самыми многочисленными, и из них было несколько отборных образцов.

Севастопольский залив считается одной из лучших гаваней в Европе, да и вообще во всем мире. Это было описано с такой точностью Палласом, Кларком и Кастельно, а документ, который второй сдал на хранение в наше адмиралтейство, будет чрезвычайно полезным в случае, если британцам когда-либо понадобится предпринять наступление в этой части земного шара. По словам автора «Жизни Екатерины II», в 1793 году флот на Черном море состоял из восьми линейных кораблей, от шестидесяти шести до семидесяти четырех пушек, и двенадцати фрегатов, от тридцати шести до сорока пушек, которые были размещены в Севастополе и Хаджибее, ныне Одесса, и 200 канонерских лодок и других небольших судов с веслами в Николаеве и Аджи-Бее, сейчас Овидиополь, на лимане Днестра. По данным Кастельно, в 1817 году он состоял из:

Кроме флотилии, состоявшей из сорока канонерских лодок, на борту которых были пятьдесят две пушки и восемьдесят фальконетов. В 1822 году этот флот, согласно лучшим источникам, состоял из четырнадцати линейных кораблей и десяти фрегатов, помимо многочисленных мелких судов, таких как канонерские лодки и т. д.

Из окон нашей гостиницы Севастополь был похож на амфитеатр на южной стороне порта и имел очень живописный вид из-за белых стен и ярких куполов, возвышавшихся среди зеленых деревьев, и лазурной водной глади с многочисленными судами на переднем плане. Все улицы города широкие и правильные и пересекаются друг с другом под прямым углом, но ни одна из них не вымощена.