– Давай сбежим, – предложила Джейн, когда они остановились в тени недалеко от фонтана. – Исчезнем и никто нас не найдет. Можем выбрать любую страну. Какая тебе нравится?

– Мне нравится моя, – Рей нахмурился. – Джейн, ты ведь не серьезно?

– Серьезно, как никогда. У нас может быть другая жизнь. Разве тебе никогда не хотелось ничего, кроме этой проклятой армии?

– Джейн, я принес присягу, поклялся служить своей Родине, – вздохнул Рей. – Для меня это не пустые слова. Я не могу просто взять и… дезертировать. Даже с тобой. Да и потом, я не представляю, чем ещё мог бы заниматься в жизни. Я – солдат, и этого не изменить. Но это мой выбор. А ты… ты можешь уйти, и я не скажу никому. Сообщу, что ты погибла там, вместе с разведчиками, а я побоялся сразу доложить об этом.

– Я не уйду без тебя, – Джейн обхватила руками шею Фостера. – Если остаемся, то вместе. Кто-то ведь должен присматривать за тобой, лейтенант Фостер.

***

Дни, когда Рей просыпался, обнимая Джейн запомнились ему как самые счастливые и безмятежные. Они многое узнали друг о друге, такое, чего не знал больше никто.

– Вот я не пойму, Роман – русский, это ясно. С Карлом тоже. И со мной – я из Далласа, коренной техасец. А ты никогда не говорила, откуда ты, – спросил Рей.

Они ужинали в тихом ресторанчике, где играла скрипка. Ужин был лишь предлогом, чтобы Джейн надела красное платье, которые купил ей Фостер. Джейн не хотела принимать этот подарок, говорила, ей не ловко от того, что Рей столько всего ей покупает. Но Рей заявил, что готов отдать что угодно, чтобы увидеть её в красном, и Джейн сдалась.

Платье облегало спортивную фигуру Джейн, а разрез игриво приоткрывал её ножку до самого бедра. Роскошное зрелище. Когда Джейн шла с ним под руку, их провожали взглядами. Фостеру нравилось ощущать себя мужчиной, который повел на свидание такую прекрасную девушку.

Джейн сделала глоток сока и отбросила с плеча пепельные волосы. Фостер любовался её изящными жестами. Несмотря на заявление Джейн, что она разучилась носить вечерние платья, выглядела девушка обворожительно, и даже тёмные очки не портили её образ. Она явно чувствовала себя в этом пафосном ресторане гораздо свободнее, чем Фостер, который не привык к подобным местам.

– Это очень сложный вопрос, Рей, – ответила Джейн серьезно. – У моего папы мать – белоруска, отец – сибиряк. У мамы отец - поляк, мать – британка. Вот, и кто я по национальности? Родилась в Лондоне. А моя сестра, Алекс, уже в Вашингтоне. Папа – российский дипломат, последние десять лет своей жизни проработал в Штатах. У меня было замечательное детство, Рей. Любящая семья, достаток, уверенность в будущем. Я в Белом Доме несколько раз бывала, и не как турист с экскурсией, а на приемах. Общалась с детьми президента, того, который «морпех». Они мерзкие, скажу честно. Можешь быть уверен, все что о них пишут – правда.

Джейн рассмеялась. Теперь понятно, почему для Джейн номер люкс, это «как в детстве». Наверное, даже гораздо скромнее того, к чему она привыкла. Джейн витала в таких высотах, о которых Рей знал только из телешоу и кино. Странно, что в ней нет снобизма и неприятного высокомерия. Но, глядя на то, как она говорит, как ведёт себя, сразу понимаешь, что девушка не из рабочего квартала, этого даже армейский налёт не скроет.

– Ты наверняка училась в частной школе, куда тебя отвозил личный лимузин? – спросил Рей.

– Нет, джип. Мой отец всегда предпочитал надежность показной роскоши. Мы с сестрой не сомневались, что поступим в колледжи Лиги Плюща. Папа советовал выбирать международное право, мама предлагала обратить внимание на программирование. Я тогда и представить себе не могла, что в двадцать один год буду таскаться по пустыне с автоматом, и это будет даже не экзотическое сафари.

Один проклятый день изменил мою судьбу. Просто представь, Рей! Мы отправились на загородный пикник. Смеемся, жарим барбекю, погода солнечная. И тут красная вспышка в небе. Я как раз зашла в озеро, вода была такой теплой… Подняла глаза, и стало так больно, всё тело горело адским огнём. Я потеряла сознание, упала в воду.

Пришла в себя уже на берегу, мама меня вытащила. Всем было очень плохо, тошнило, голова кружилась. Папа решил не дожидаться скорой, сам сел за руль – наш водитель так в себя и не пришел. Алекс почти сразу отключилась, она рядом со мной ехала на заднем сиденье. На въезде в город, папа тоже стал отключаться, хорошо хоть успел затормозить. Машина встала посреди проезжей части, все вокруг сигналят, а родители никак не приходят в себя. Я не знала, что делать. Решила выйти из машины, найти кого-то, кто поможет. Но я только пару шагов успела пройти, и меня тоже вырубило. Очнулась уже в больнице. Сказали, я три недели пролежала без сознания. Записали меня как Джейн Доу. А имя свое настоящее я им так и не сказала.

– Подожди, так ты не Джейн? –изумленно спросил Фостер. – Господи, в моей роте есть хоть кто-то с настоящим именем?

– Не знаю, – пожала плечами девушка. – Меня зовут Алиса. Алиса Дмитриевна Семёнова. Вот, теперь ты знаешь. Только не называй меня так, я отвыкла. Да и Алиса осталась там, в прошлом. Я уже не очень-то верю, что та беспечная девочка – это я. Может мне всё приснилось, и я всегда была Джейн Рейн.

Джейн