– Я не понял, бойцы, – начал Фостер, вглядываясь в поредевший строй. – Это с такими лицами вы встречаете своего любимого замкомроты, который спасся из огня и прошёл пешком всю пустыню специально для того, чтобы снова заставлять вас весело отжиматься и бежать кросс? Радушный приём, ничего не скажешь. Знаю, многих товарищей с вами сейчас нет. Понимаю, вы пережили тяжелой бой. Но падать духом – значит позволить противнику победить вас ещё и морально.

Вы – бойцы спецроты, а не нежные барышни. Развели нюни! Лучшее, что можно сделать для себя, и для тех, кто больше не с нами – это свою боль превратить в ярость. И ярость эту обрушить на врага. Мощным кулаком, который его раздавит. Ясно? – Фостер поднял сжатый кулак, как наглядную демонстрацию своих слов.

– Сержант Моралес! Выйти из строя, – приказал лейтенант.

Двоим бойцам пришлось отойти в сторону, чтобы пропустить Селесту и она сделала два широких шага вперед.

– Сержант, скажи, что мы будем делать с этими уродами из Южного Блока?

– Убивать, сэр, – ответила Моралес тихо.

– Я не слышу ярости, сержант! – рявкнул Фостер. – Ещё раз, что мы будем делать?

– Мочить уродов, сэр! – заорала Моралес.

– Молодец! Рота, что мы будем делать!?

– МЫ БУДЕМ МОЧИТЬ УРОДОВ! – закричали солдаты.

В этот вопль каждый вложил бурю чувств, давивших его эти дни. Орал во всю пасть Джонсон, кричал рядовой Пейдж, лучший друг убитого Вилсона, разрывала глотку сержант Рейн. И Селеста Моралес кричала громче всех. Лейтенант Фостер довольно кивнул:

– Молодцы, вольно. Такой настрой мне по душе.

***

После подъёма казарма спецроты огласилась воплем. Джонсон выбежал, ковыляя на одной левой ноге – у правой отсутствовала значительная часть ниже колена. Рассыпая проклятия и отборный мат, Джонсон рванул «убивать тварей из технической роты». Его едва удержали силами троих кибер-бойцов. Выяснилось, пока он спал, кто-то из подопечных Эймса прокрался в казарму и открутил часть ноги Джонсона.

– Дневальный у меня получит, – нахмурился Фостер. – Но с этим безобразием пора завязывать. Не служба, а цирк какой-то.

– Есть у меня одна идея, сэр, – сказала Джейн. – Как отбить у этих придурков желание таскать наше. Но вам лучше об этом не знать.

– Смотри не переусердствуй, – ответил Фостер и отправил парней из снабжения отвоевывать обратно ногу несчастного Джонсона.

А техники спецроты пока возились с запасными деталями, пытаясь восстановить способность Джонсона передвигаться нормально. У них в запасе всегда имеются сменные части протезов.

Сразу после завтрака Фостера отправили в город, как усиление для нарядов полиции. Он взял с собой Моралес и Рейн, думал, за ними сейчас стоит приглядывать, и прогулка наверняка поможет девушкам отвлечься от тяжелых мыслей.

Город выглядел спокойным и даже сонным. Группами по пять человек военные и полицейские неспешно бродили по улицам. День выдался пасмурным, не слишком жарким. Тенистые улочки с невысокими кирпичными домами навевали ощущение спокойствия и уюта. Фостер помнил, как однажды попался в ловушку такой тихой атмосферы и не позволял себе расслабиться. Внимательно смотрел по сторонам.

Полицейские скучали, таращились на вывески, болтали с Фостером. Моралес и Рейн языка не знали, поэтому иногда негромко переговаривались между собой. Вдруг Джейн остановилась, замерла, глядя куда-то в темноту между домами.

– Сержант, что там? – спросил Фостер.

Рейн резко отвернулась и быстро догнала Моралес:

– Ничего, мне просто показалось.

Пройдя пару шагов, она снова остановилась.

– Сэр, разрешите отойти на минутку, кажется, я выпила много воды. Я вас догоню.

Фостер не поверил словам Рейн, но отпустил её. Выждав немного, он оставил Моралес с копами, а сам тихо проследовал за Джейн. В узком проулке между домами он увидел Рейн, беседующую с человеком, чьё лицо скрывал темный капюшон толстовки. Но голос Фостер узнал.

– … и для тебя есть место. Соглашайся, не пожалеешь, - уговаривал Карл.

– А вот и наш пленный обнаружился, – Фостер выступил из-за угла и наставил на Карла автомат. – А мы-то думали тебя в яме пытают. А ты тут, живой-здоровый!

– Сэр, не стреляйте в него, – Джейн встала между ними. – Карл, уходи. Я не пойду с тобой. Вообще не понимаю, как ты мог? Они же убили Ромку!

– Да плевать мне на него! – зашипел Карл. – И на вас всех. Там я буду жить, как человек. Десять лет службы – и, всё, свобода! Девушку себе найду, нормальную, а не чурбана в форме. Заведу семью, открою счёт в банке. Я за это душу готов продать. Тебе ведь всегда было плевать на интересы Северного Блока, Джейн! Что изменилось? Не хочешь своего лейтенанта оставлять? Забудь ты этого солдафона, он не стоит того.

Карл сверкнул из темноты на Фостера жёлтыми глазами.

– Он стоит всего, – ответила Джейн. – Ты не поймешь. Уходи. Исчезни. Не заставляй меня с тобой сражаться.

– Никуда он не пойдет, – Фостер пытался обойти Джейн, но та упорно закрывала собой Карла. – Рейн, отойди в сторону! Мы его задержим и доставим в часть.