прогадал. Стоит ли говорить, как мне хотелось его ударить после той паники, что я пережил во время его обыска? Думаю, Кристофер разделял мое желание, и только Иза смогла хоть в какой-то мере воплотить в жизнь наше кровожадное стремление, схватив полукровку за ухо и нещадно потеребив его тонкими, но сильными пальчиками, от чего Киртан еще полчаса после досадливо тер покрасневшее ухо.

Я усмехнулся под наплывом воспоминаний и принялся за завтрак, вспомнив, что в последний раз ел поздно ночью несчастный бутерброд, а до этого почти сутки после той злосчастной гостиницы был голоден. Пока ел, я прокручивал в голове рассказ Изы о том, что с ней произошло, пытаясь понять, насколько можно доверять Хаосу.

Судя по его действиям и словам, он и сам плохо понимает, что делает. Либо же понимает слишком хорошо и ведет свою собственную запутанную игру. Сначала он забрал девушку, затем грозился не отпускать ее, после этого зачем-то установил непонятное условие ее возвращения, пожелав, чтобы ему объяснили смысл чувства «любви», но, когда, по словам Изы, она не справилась, он вдруг передумал и решил устроить проверку уже нам, что чуть было не стоило троим или, по крайней мере, Крису жизни. В целом, я, конечно, с ним согласен: мы как Стражи должны были доказать свою компетентность, особенно после всех неудач. Быть может, это оправдывает даже радикальность мер бога. Смущало только непонимание его мотивов... и наличие у него ручных фантомов.

Спустя пятнадцать минут, в течение которых я ловил на себе короткие взгляды Изы, но так и не дождался от нее и слова, пришлось, вздохнув, заговорить самому. Неплохо разобравшись в характере жены, я понимал, что она не сможет обойти последние события без своего внимания и захочет поговорить. Мысль, что придется вспоминать прошлое и бывшую хозяйку, меня тревожила, но я понимал, что и соврать не смогу, если Иза спросит напрямую. Ее тактичность меня утешала, но постоянное врожденное любопытство мучило девушку. Потому я просто не мог это проигнорировать.

— Ты хотела у меня что-то спросить? — проговорил, пряча взгляд за чашкой с чаем. Я не смотрел на нее, но уловил, как Иза замерла, аккуратно поставила емкость с напитком на стол и, немного помедлив, тихо согласилась:

— Хотела бы.

Я ждал, что за этим последует: вопрос или действие. Они вынудили бы меня открыться Изе. Но ничего не последовало. Вместо этого я с удивлением видел, как Иза легко мне улыбнулась, а после вновь принялась пить чай как ни в чем не бывало.

— И? — не выдержал я. — Ты не спросишь?

— Не спрошу, — согласилась Иза, от чего мне, признаться, ситуация не стала понятнее. Видимо, на моем лице прочитывалось недоумение, потому что она улыбнулась, вновь отставила чашку, и, внимательно посмотрев мне в глаза, произнесла: — Я не спрошу, потому что понимаю, как тебе неприятны разговоры о твоей бывшей хозяйке. Не спрошу, потому что знаю, что ты ответишь. Ты не сможешь мне не ответить, но я не хочу принуждать. — Она протянула через стол руку и накрыла ладошкой мои пальцы: — Не спрошу потому, что ты сам не хочешь об этом говорить. — Она тепло улыбнулась, не отрывая от меня взгляда: — Потому я подожду, когда ты будешь готов и сам захочешь рассказать. — Эльфийка на секунду сжала мои пальцы, а после медленно вернулась на свое место под моим пристальным ошарашенным взглядом. — Я не стану принуждать, Эльтар. Я не хочу делать тебе больно, заставляя вспоминать то, чего ты не хочешь. Я люблю тебя, — добавила она с проникновенной улыбкой. — Прошу тебя запомнить, Эльтар. Ты больше никогда никому не должен подчиняться без собственного желания. Никто не заслуживает твоей боли. Пусть даже моральной.

— Ты стоишь любой боли, Иза, — не согласился я.

Но девушка лишь нежно улыбнулась и покачала головой:

— Нет, любимый. Не путай, пожалуйста, необходимость и мое простое любопытство. С ним я справлюсь, поверь. И подожду. Но в угоду сиюминутной женской слабости тебе не стоит ломаться. Поверь, мне не станет легче, если я буду знать, что потакая моим прихотям, ты сделал себе неприятно.

Я судорожно вздохнул и тихо попросил:

— Иди ко мне.

Под моим взглядом девушка поднялась и, обойдя стол, села мне на колени, обняв за плечи. Стоило мне наклониться к ней, как она с готовностью подставила свое лицо. Я помню каждый наш поцелуй, кажется, даже каждую улыбку, которой она одаривала меня эти неполные два месяца, хоть и понимаю, что совсем скоро все они забудутся, вытесненные новыми воспоминаниями, новыми улыбками, смехом, объятиями и поцелуями. Но с уверенностью могу сказать, что именно этот момент я запомню навсегда. Сейчас я целовал ее, как в первый раз, наполненный не страстью, нежностью и вожделением, а любовью и благодарностью. За ее понимание. За ее терпение. За то, что она у меня есть. И сейчас я понял, что признаться ей в том, что со мной сотворили, не страшно. Она не осудит, не поменяет свое отношение ко мне. Мне не страшно за себя — страшно за нее. Она пережила слишком много плохого за последнее время. Расскажи я ей все сейчас — это сильно ударит по любимой. Я не хочу, чтобы она переживала о том, что произошло со мной в прошлом. Я не хочу видеть боль в любимых глазах, а она непременно появится, узнай она о том, как меня годами ломали. Потому я промолчал, не стал рассказывать, отложив этот разговор на потом, мысленно надеясь, что со временем надобность в нем вообще пропадет. Но была и другая тема, которая не давала мне покоя.

— Сладкая?

— М? — довольно улыбнулась девушка на моих руках после нашего поцелуя и облизнула припухшие красные губки.

— Я хотел бы обсудить с тобой кое-что, — неуверенно произнес я, не зная, с чего начать.

— Ты про предложение Танты? — Иза проницательно посмотрела мне в глаза и понимающе усмехнулась. После она выпрямилась на моих коленях, завозилась, устраиваясь удобнее, от чего уже заметная после нашего поцелуя эрекция проявила себя окончательно. Что, разумеется, не осталось незамеченным девушкой, и та с хитрой улыбкой поерзала еще немного, лукаво глядя мне в глаза.

Не выдержав, я сжал зубы и обхватил бедра жены руками, фиксируя их на одном месте. Иначе разговора у нас точно не выйдет. Иза обиженно надула губы, но в глазах искрился смех.

— Да, Иза, я хотел обсудить с тобой предложение Танты, — напомнил я ей, после чего она выгнула бровь.

— И?

—