почему она не заводится! Скормлю тигру! Ах, нет тигра! Тогда собакам! — Небольшая группа поддержки собралась вокруг несимметричной пары, а остальные деловито заканчивали распределяться по своим кочевым жилищам. Я остановился и поймал взглядом две черноволосые кудрявые головки, с любопытством повернувшиеся в мою сторону и переглянувшись между собой принявшие шептаться и хихикать, стреляя в меня большими черными глазами в обрамлении густых ресниц. — Если опоздаем, то сорвем выступление! Нет выступления — нет контракта! — Продолжал сверлить воздух коротышка, не теряя экспрессии. — Чего стоим⁈ Хотите толкать фургон руками⁈ О мама мия! За что мне такое наказание⁈

— Простите, сэр! Если позволите, я мог бы попробовать вам помочь. Я служил мотористом на флоте, да и в автомобилях разбираюсь, — решил вмешаться в этот спектакль и помочь таким симпатичным девушкам.

— О господи! Наконец то я увидел твое присутствие в этом грешном мире! — Мужчина, всплеснув руками мгновенно поменял выражение лица и, как ртуть перекатившись ко мне на своих ножках, двумя руками потряс мою руку. — Давай парень! Если заведешь нашу старушку — отдам тебе одну из дочек! — Он посмотрел на прыснувших девушек тонких в талии и с длинными ножками в коротких платьицах. — Нет! Отдам обеих! Ты только постарайся!

Я управился буквально за пять минут, проверив два основных условия для возникновения детонации в цилиндрах. Искра и топливо. Топливо поступало, а вот с искрой были проблемы. К счастью, неисправность лежала на поверхности. Пришлось всего лишь поправить крышку катушки зажигания и машина, крутнув стартером, тут же завелась под радостные восклицания болельщиков.

— Тебя как зовут парень? Я вижу, в технике ты разбираешься. Не хочешь поработать на меня? Я мистер Торричелли. А про дочек я не шутил! Если останешься с нами, найдешь с ними общий язык… Так что — все в твоих руках!

— Спасибо, сэр. Но у меня есть невеста.

— Черт! Почему⁈ Все же Господь не любит меня! Когда я наконец избавлюсь от вас⁈

— Никогда, папочка! Если ты не перестанешь гоняться с револьвером за нашими ухажерами! Ха-ха-ха! — Девушки с абсолютно одинаковыми симпатичными личиками обняли с двух сторон стоящего ко мне спиной папашу и принялись над его плечами подмигивать и строить в мою сторону умильные рожицы.

— А нечего вертеть своими симпатичными задницами! — папаня хлопнул обеих по озвученным частям тела, — была бы жива ваша мать! Уж она бы вам показала! Бегом в фургон! — И повернувшись уже мне, — может поедешь?..

Я почесал макушку, поборол искушение и все же отказался. Тогда мистер Торричелли достал из кармана яркий прямоугольничек бумаги оказавшийся контрамаркой и, пригласив приходить на первое выступление которое будет в Чикаго уже завтра, замахал руками, давая команду к началу движения.

А что? Я повертел в руках пригласительный билет с изображением клоуна. В цирке я еще не был… Поел, «покурил» и, проверив свой транспорт на предмет несанкционированных послаблений резьб и соединений, поехал в сторону близкого города.

Глава 17

Чикаго… Чикаго располагался на берегу озера Мичиган. Если не знать — то при взгляде на водный простор казалось, что это морское побережье! Таким огромным оно было. Целый день я катался на машине по городским улицам наполненным большим количеством людей, машин и магазинов и мое настроение постепенно окрашивалось в минорные тона. Нарядно и хорошо одетые люди сновали толпами туда-сюда по улицам, создавая ощущение праздничного дня. Но это впечатление тут же сменилось при удалении от центра города и пересечении невидимых границ. Одежды горожан приобрели черно-серые тона, лица из радостных сменились на уныло-озабоченные и к тому же имели черный цвет кожи. Блеск и нищета соседствовали рядом и если одни тратили свое время на покупки, тусовки в музыкальных клубах и ресторанах, то вторые стояли в длинных очередях за бесплатными обедами, простояв предварительно в очереди за талонами на его получение. Многочисленные безземельные жители южных штатов хлынули с началом Великой Депрессии в города и так и застряли тут в каменных джунглях, не видя выхода из сложившейся ситуации. Все это давило на меня неприятной аурой, непривычной для сельского жителя, и в конце концов я сбежал из мегаполиса и оказался за городом, доехав до уютного поселка километрах в десяти севернее от города. Высокие сосны отсекали его от дороги, а песчаный пляж прямо просил пройтись босиком по его желтому песку. Солнце только скрылось за лесом, и нагретая за день вода приятно ласкала мои щиколотки, когда я подъехав прямо к берегу, разделся до трусов и вошел в прозрачную воду. Метрах в ста напротив домов купалась стайка местных ребятишек, а вдоль берега прогуливались более взрослые жители, имевшие счастье поселиться в столь прелестном месте. Ух! Вода подхватила меня в ласковые объятия, и я заработал руками и ногами, удаляясь от берега со скоростью живой торпеды. Хорошо! Кровь струилась в жилах, горяча застоявшиеся мышцы, и я давил и давил ладонями упругую жидкость, пока не остановился глянув на ставший далеким берег. И почему мы не живем в воде? Это же так здорово! Я лег на едва колышущуюся поверхность бескрайнего озера и стал дрейфовать, любуясь розовыми облаками в свете заходящего солнца. Может переехать жить сюда? Или можно поселиться где-нибудь у моря…

Я почти оделся, когда размягченный мозг подал сигнал, что что-то не так, зафиксировав непонятное оживление местных жителей в стороне — где купались детишки. Почти сразу слух уловил пронзительный женский вопль, и я поспешил, не успев застегнуть рубаху, в сторону сгрудившихся на берегу людей, ощущая дрожь случившегося несчастья.

— Не-ет! Джесика! Люди! Помогите же ей! — Я рассек толпу людей и увидел женщину с безумными глазами и мужчину пытавшего вернуть к жизни девочку лет шести с бледным безжизненным лицом. Мозг вскипел, мгновенно просчитав ситуацию и я принял единственно возможное решение, на миг представив, что передо мной лежит Милли.

— Нож! Дайте нож или булавку! Мне нужно что-то острое! — Я упал на колени рядом с матерью и протянул, не глядя в сторону окруживших нас людей, раскрытую ладонь. В нее почти сразу лег перочинный нож.

— Вы доктор? — Спросил мужчина пытавшийся вернуть девочку к жизни.