Я даже не помню, как завела будильник, и мое тело протестует при одной мысли о том, чтобы идти. Но если я не пойду, то упущу возможность пообщаться с Макайей и всеми остальными в спортзале. Как бы сильно мне ни хотелось пропустить занятие и просто поспать, я знаю, что не могу себе этого позволить.

С глубоким вздохом я заставляю себя сесть. Комната освещена ранним утренним светом, проникающим сквозь занавески. Я вытягиваю руки, чувствуя напряжение в мышцах, и свешиваю ноги с кровати.

Я беру паузу, приходя в себя, прежде чем встать, а мое тело протестует против каждого движения. Я медленно иду в ванную, включаю свет и смотрю на свое отражение в зеркале.

Я мгновенно вздрагиваю, в шоке прижимая руку ко рту.

Удивительно, но порезы выглядят так, будто их очистили, и даже обработали хирургическим клеем.

Сильнее всего болит порез на руке, и я вспоминаю, что нож вошел туда глубже всего. Я поворачиваюсь, чтобы рассмотреть его поближе, и мой живот опускается, пока я не вижу бугорок под кожей недалеко от него. Я провожу по нему пальцем, чтобы убедиться, что мой противозачаточный имплант все еще на месте, а затем осматриваю синяки.

На моих бедрах следы пальцев, а шея выглядит так, будто меня душили. Потому что так и было.

Нежно проводя пальцами по следам на шее, я не могу не вспомнить, как они там оказались. Ощущение пальцев Авеля, обхвативших мое горло и крепко сжимающих его. Как они овладели мной и заявили на меня права. Как они обладали мной.

— Что ж, пришло время проверить стойкость моего макияжа, — бормочу я себе под нос, пытаясь отогнать воспоминания.

Тщательно нанося тональный крем, чтобы скрыть следы, я думаю о предстоящем дне, чтобы не думать о прошедшем. Занятие в спортзале — это только начало. Мне нужно оставаться сосредоточенной, собирать информацию и сохранять бдительность. Мне нужно перестать отвлекаться на мужчин в масках, которые трахаются, как демоны из ада. Может быть, мне нужен экзорцизм.

Как только я замаскировываю самые большие синяки, я надеваю тренировочный костюм. Бросив последний взгляд в зеркало, я киваю себе. Я справлюсь. Я должна это сделать.

Схватив телефон и ключи, я выхожу за дверь, запирая ее за собой. В голове промелькнула досада, когда я попыталась вспомнить, заперла ли я её, когда вернулась в дом вчера, и не оставила ли я незапертой, как открытое приглашение для моих преследователей в масках. Утренний воздух свеж и прохладен, когда я иду по улице в сторону пляжа. Пока я иду, мои мысли блуждают, я задаюсь вопросом, что движет убийцами, что побуждает их убивать.

Они сказали мне в наших сообщениях вчера, что убивают только по определенной причине, что они проводят исследования и ничего случайного нет, так почему же были убиты именно эти туристки? Что их всех связывает, и что именно они сделали такого, что сделало их мишенями?

Направляясь к пляжу, я прокручиваю в уме каждое взаимодействие, которое у меня было с Каином и Авелем. Их слова, их сообщения, их поведение, то, как они оправдывали свои действия, — все это казалось тревожно логичным, хотя и извращенным. Они, казалось, были убеждены, что их действия были оправданы, что их жертвы заслужили то, что с ними произошло. Но почему? Какая общая нить связывала их жертв вместе?

Я прохожу мимо нескольких любителей «рано вставать, бегать трусцой и выгуливать собак», которые кивают и машут мне рукой. Я пытаюсь улыбнуться в ответ на их приветствие, но мои мысли заняты другим. Мои мысли мечутся, пытаясь соединить пазл воедино, но кусочки словно перевернуты изнаночной стороной вверх, и что бы я ни делала, я не могу увидеть ту часть картинки, которая нужна мне, чтобы собрать их вместе с другой стороны.

Когда я добираюсь до пляжа, в поле зрения появляется спортзал, а также большая площадка в конце улицы, где уже видны возведенные ограждения и начинают устанавливать карнавальные аттракционы. Шериф сказал, что так и будет, так что, наверное, хорошо, что я не добралась до пляжа прошлой ночью.

К тому же, пока маски отвлекаются на меня, они не могут никого убить.

Я толкаю дверь в спортзал и вхожу внутрь, встреченная звуками бодрой музыки и видом людей, которые либо тренируются на тренажерах, либо разминаются перед занятием. Я узнаю несколько лиц со всего города и направляюсь к свободному месту в глубине зала, надеясь затеряться и понаблюдать.

Макай машет мне рукой, наблюдая за кем-то на силовой скамье. Когда этот человек возвращает штангу на подставку и садится, я вижу, что это Илай. Я замечаю Мэдди, выходящую из раздевалки, и когда она видит меня, то с улыбкой подходит.

— Привет, Тэйлор, — говорит она, ее голос такой же яркий, как и ее улыбка. Я еще не выпила достаточно кофе, чтобы справиться с таким уровнем счастья этим утром, более того, я вообще еще не пила кофе. Возможно, ей повезло, что у меня сейчас нет с собой ни одного из моих ножей.

— Доброе утро, Мэдди, — отвечаю я с улыбкой, стараясь выглядеть как можно бодрее. — Готова к тренировке?

Она с энтузиазмом кивает.

— Абсолютно! Это будет отличное занятие. Нейтан, один из здешних тренеров, который ведет эту тренировку, всегда знает, как заставить нас двигаться.

Я выдавливаю смешок, пытаясь соответствовать ее энергии.

— С нетерпением жду этого.

Почувствовав на себе чей-то взгляд, я поднимаю глаза и замечаю Рэя, сидящего за одним из снарядов неподалеку от Илая и Макайи. Он не сводит с меня глаз, делает глоток воды и слегка улыбается.

На мгновение я пожалела, что тусклое освещение и неоновый свет во все те разы, когда я была с Каином и Авелем, помешали мне уловить больше деталей о людях, скрытых под масками. Сомневаюсь, что здешние мужчины просто так позволили бы мне выстроить их в ряд, спустить штаны и дать посмотреть на их члены. Хотя, судя по некоторым взглядам, которые я получаю от них, может, и позволили бы.

Здесь есть и другие местные жители, бросающие взгляды в нашу сторону, но ни одного из них я не могу назвать по имени. В углу я замечаю Тэлвина, занимающегося жимом лежа, в ушах у него наушники, и он умудряется не замечать ничего и никого вокруг себя. Хотела бы я быть такой же сосредоточенной.

К нашей группе внезапно подходит молодой парень,