— Нет. Я имею ввиду что-нибудь необычное, — я повернулась, — возможно, то, что насторожило тебя сегодня днём.

Он кинул на меня тяжёлый взгляд своих синих глаз, а затем снова перевёл его на потрескивающий между нами костёр:

— Спи.

— Но там ведь что-то есть! — зашипела я.

— Конечно, есть. Ты ведь не единственный источник шума в этих местах.

В ответ я только фыркнула и снова прислушалась. Я не могла различить ни одного подозрительного звука, запаха или силуэта, но что-то настойчиво продолжало меня волновать.

— Ты ведь знаешь, что это, — моя настойчивость оставалась непоколебимой. Двэйн издал глубокий раздражённый вздох:

— Она была рядом. Проползла совсем близко, ведь кому-то так нравилось без конца бормотать о ней!

— Тьма?!

Старший кивнул. Он не выглядел даже слегка обеспокоенным, тогда как по моему телу пробежал неприятный холодок, и я подползла поближе к огню. Двэйн усмехнулся:

— Не бойся. Если бы она хотела, то накрыла нас, и никакое пламя не помогло бы.

— И что было бы тогда?

— Никто не знает. Если однажды кто-то и становился её жертвой, то больше никогда не возвращался. Послушай, Алиса, я не думаю, что эта чернота сама по себе опасна, но тот, кто ходит внутри… В Пустоши его зовут Князем леса, и он — самый большой страх рейтов. Лучше тебе запомнить это. Если будешь много выспрашивать, это сочтут подозрительным. И ещё кое-что: Тьма оставляет след, невидимый для человека, но ощутимый для созданий Пустоши. Так что, лучше нам быть начеку.

Я невольно огляделась по сторонам. Едва различимые контуры кустарников, деревьев и привычный стрёкот ночных насекомых. Всё как всегда. Но всё же что-то оставалось тревожащим, нечто, что мне никак не удавалось понять или разглядеть. Я подхватила свой спальный мешок и передвинула его почти под ноги Двэйну. Пусть он и не самая лучшая компания, но находясь поближе к старшему, я ощущала себя куда в большей безопасности. Он ничего не сказал и лишь окинул меня недовольным взглядом.

— Только не смотри на меня, пока я буду спать, — с напускной серьёзностью произнесла я.

— Ну вот ещё! Созерцать твои стекающие слюни!

— Вот и договорились!

Однажды в детстве, я хорошо помню ту ночь, мне никак не удавалось заснуть: ветер гудел за окном, как сорвавшийся с цепи зверь он бился снаружи, надеясь, наверное, ворваться в наш дом. Я была ещё ребёнком, и моя маленькая кроватка, мой спасительный кораблик, уже не в силах был меня защитить. Я хотела добраться до комнаты родителей, но нас разделял коридор. Ужасный, длинный, холодный и дикий. Стоя в дверях, я вглядывалась в его темноту, где обитали (я точно знала) огромные двуглавые волки, которые умели ползать по стенам и даже потолку. Пока я бежала по коридору до спальни родителей, я слышала, как монстры неслись за мной, клацая зубами. Перед тем, как они могли схватить меня, я успевала забежать в спасительную комнату, громко захлопывала дверь, отчего родители с испугом просыпались.

Я знаю, откуда во мне родился этот страх. Однажды в Городе объявился бешеный пёс. Домашние животные в наше время большая редкость, а чтобы по улицам бегал облезлый дикий зверь, такого вообще не могло быть. Говорили, он пришёл из Пустоши — хотя как он пробрался за стену, никто не мог объяснить. Это событие всполошило весь Город. Я видела этого пса. Огромный, взлохмаченный, слюни брызжут в разные стороны, язык вывалился как червяк, глаза выпученные и красные. Он был от меня далеко, но его вид так напугал меня, что в воспоминаниях он словно всегда присутствовал рядом. Бедное животное пристрелили, людей успокоили. Откуда он взялся на самом деле, конечно, никому неизвестно, но спустя годы мне вдруг показалось, что собака вовсе и не была бешеной, просто до ужаса напуганной.

Разумеется, монстры вскоре исчезли из моей головы, но во мне так и осталась нелюбовь к собакам. В другой раз в одном из богатых домов умер хозяин, и пёс сбежал на улицу. Его отловили, но до этого момента тот успел изрядно пощекотать мне нервы своим заунывным воем посреди ночи. Вот и сейчас я проснулась от настоящего, пробирающего до дрожи воя, только на этот раз я находилась не в Городе, а посреди леса, где навряд ли было так уж много собак.

Я вскочила, мгновенно стряхнув сонное оцепенение. Вой повторился, протяжный и зловещий.

— Собирай всё живо, — скомандовал Двэйн и сам принялся торопливо укладывать вещи в рюкзак. Он зажал в руке пистолет, проверив его на наличие патронов. Я испуганно покосилась на оружие, оно вызывало у меня странное ощущение чего-то гадкого. — Поторопись. Это были только разведчики. Слышала, они собирают всю стаю, — его голос звучал непривычно взволнованно.

Двэйн соорудил что-то вроде факела и сунул мне в руки:

— Отбивайся, когда они догонят.

— Когда или если?

— «Если» быть не может. Мы сейчас с тобой побежим, не отставай. Нужно добраться до Дороги.

— Не лучше ли просто забраться на дерево? — в панике предложила я.

— Тогда мы просидим там до скончания веков. Эти волки — звери Пустоши, у них особое отношение к человеку. Они будут выжидать хоть месяц, отправляясь на охоту по очереди. И когда наши запасы кончатся, когда мы ослабнем, то свалимся прямо к ним.

Мы быстро покинули наше место ночлега, моё сердце бешено стучало, а этот вой, казалось, раздавался прямо внутри черепушки. Все мои страхи детства вдруг вернулись ко мне с какой-то новой угрожающей силой, и желание разреветься поднималось изнутри. Мне становилось тяжело дышать.

— А Дорога нам чем поможет? — ускоряя шаг, спросила я.

— Они не подходят к ней. Дорога как часовой механизм: если ступишь, то через какое-то время — секунды, часы, а, может, даже дни, непременно столкнёшься с какой-нибудь опасностью. По ней нельзя ходить долго, а животных и вовсе там не найти. Их не пускают инстинкты, — скороговоркой ответил Двэйн, но я едва слышала, что он говорит — мы перешли на бег. Пламя факела расплывалось у меня перед глазами. В голове стучало, а кожа неприятным холодком отзывалась на эти оглушающие лес завывания.

— Двэйн, — прохрипела я, но он не услышал. — Двэйн… — старший резко обернулся, и моя рука ухватилась за его локоть. — Я… боюсь волков…

—