Верхом цинизма показалось, что некогда достояние Российской империи и олицетворение её могущества теперь покрашено в цвета британского флага. Красно–бело–синие мехары приземлились на центральной площади базы. Лишь Агнесса осталась верна себе, не став красить свою чёрную броню, а лишь нарисовав небольшой флаг на плече.

Сразу обратил внимание, что кистей у британских боевых машин нет, всё те же клинки. Пусть и разного формата. Здесь они ушли от стандарта, заданного некогда Мастером.

Так как Небесной теперь не до Ангарска в общем–то, старшим остался Зотов. Теперь он глава всей меха–гвардии Империи, на днях досрочно получил полковника.

Церемонии как таковой не случилось. Британцы приземлили мехов напротив строя, вышли все практически одновременно и двинулись здороваться со стоящим перед строем Зотовым, не соблюдая никаких формальностей. А затем пошли к строю меха–гвардейцев.

Британские мехаводы оказались все, как на подбор. Крепкие, молодцеватые ребята с сияющими улыбками стали жать нам руки, как будто мы их боевые товарищи. Или друзья, с которыми они давно не виделись. Из девяти человек несколько знакомых лиц с бала, которые были в числе сопровождающих бойцов Уильяма.

Все в форме парадной британских офицеров, по одному, по два ромбовидных крестика на погонах. У одного самого серьёзного офицера — три крестика. Видимо, старший группы.

Судя по тому, как они приземлились, уже что–то все умеют, хотя у нескольких машин я уловил неуклюжесть.

Чёрная бестия вылезла последней без чьей–либо помощи. Спрыгнула легче всех из кабины. Окинула общим взглядом строй, ни на ком не задерживаясь и проскальзывая мимо меня, и ограничилась приветствием Зотова, с которым вместе пошла в столовую, продолжая болтать. Наш бывший ас–мехавод сменил синий мундир на британский: красный китель, белые обтягивающие штаны. На плечах погоны со знаками уже солидными: корона золотая, шпага накрест с ножнами. Генеральша новоиспечённая, судя по всему.

Костю она явно очаровала, судя по его смеху. Да ей и самой весело с ним поболтать.

Поплелись за ними не стройными рядами, распугивая местный гарнизон охраны. И привлекая наших десантников, которые наоборот вывалились из своей казармы–ангара на исторический момент посмотреть.

Из вернувшихся на Жемчужине из страшного рейда согласились служить дальше не все. Но два взвода набралось. Прожжённых, матёрых бойцов, которые повидали за полгода всякого. Здесь и казаки, и моряки с корабля. Степан получил звание прапорщика, и теперь отделение возглавляет.

Увидев меня, козырнул с улыбкой хитрой. У нас с ним дело есть одно важное. С похода пятнадцать бойцов инвалидами вернулись. Вот уже первую тройку на Корабле излечили. Доставить скрытно на борт проблем не возникло, даже Анна не стала возражать, увидев первого без ноги. А вот из госпиталей выудить да просто найти — уже проблема, пришлось повозиться.

Второй вопрос, что наши договорённости с императрицей нарушены. Но пусть ещё докажет, что я тут при делах.

В столовой для британцев устроили целый пир. Скорее всего, инициатива не Зотова была, а прилетела сверху. За общим столом даже вино предлагалось, но британцы все, как один, тактично отказались. И вид такой, будто думают, что мы их экзаменуем.

На меня практически все гости смотрят с уважением. Не так даже, как на Зотова, мило воркующего с Агнессой.

Девушка кардинально изменилась. В какой–то момент я понял, что подражает Небесной. Повадки очень похожи. Эта строгость во взгляде, то надменность, то снисходительность. Совершенно нескромна, вижу, как активно шевелятся её губы. Зотов в свою очередь очарован не на шутку. Глазища его чёрные расширены, рот то и дело приоткрыт. Вероятно, ещё и ошарашен такой Агнессой. Ему же и на Корабле не удалось понять, в чём дело. И на балу, может, он с ней не увиделся. А скорее всего так и есть.

О чём они болтают мне не слышно, я с другой стороны длинного стола.

В уши лезут беседы ближайших, перебивая всё прочее. Максим Чернышов с британцами ведёт очень активную беседу. Язык, как помело. В звании поручика с двумя пурпурными лентами командует теперь эскадрильей из девяти боевых машин. Все в основном прошлогодние выпускники, которые год отдежурили во Владике после атак. Особенно не обстрелянные. Но рулить умеют.

Мне вверили новобранцев, как раз на мехарах, которые я вытащил с Корабля. Вероятно, Небесная решила, что я должен быть рядом, мало ли с боевыми машинами случится сбой. Отвечать же мне.

Неделю уже с ними вожусь. Несмотря на неуклюжесть выпускников, очень радует дисциплина. Все в рот смотрят, слушаются беспрекословно. Никакой надменности, только уважение. Хотя все из знатных дворянских семей поначалу казались мне с замашками Чернышова. От двоих папаши князья намыливались даже приехать сюда, но по шапке получили.

Первый день с британцами прошёл в сумбуре. График занятий был сорван, после обеда британцы заняли полигон, куда с ними отправился сам Зотов, никого больше с собой не взяв.

Я же провёл время с братцами десантниками, а к вечеру позвали туляки в ангар, где у нас несколько незадействованных мехаров. Это боевые машины Ильи и Олега, которые вместе с нашими десантниками из Новороссийска эшелоном доставили в Иркутск. Ну а на базу переправляли мы на мехах.

Как оказалось, уже несколько месяцев наши изобретатели во главе с Виктором Павловичем работают над автоматическими податчиками снарядов. И для барабанного орудия и для того, что в роли винтовки. А ещё пробуют пулемёту Максима ленту увеличить да охлаждение сделать посерьёзнее, чтобы непрерывный огонь шёл дольше.

— Да вы всерьёз увлеклись, Виктор Павлович, — посмеиваюсь я, пересаживаясь в кабину Ильи, на мехаре которого и проводятся основные испытания и замеры. — Но есть ли смысл так переусердствовать?

— А как же, Андрей Константинович? — Отвечает туляк, посмеиваясь. — Это постижение новой сферы вооружений. Теперь это наша страсть.

— Особенно, когда клянчить рубли на исследования и испытания не надо, — добавляет второй.

— Вот именно Сергеич. Когда–нибудь и мехаров научимся сооружать. Вот где потеха будет.

— Мечтайте, господа, — посмеиваюсь я, закрывая крышку меха.

С несколькими частицами в кольце управлять машиной непросто. Особенно, когда пересаживаешься с Медведя. Но такова необходимость. Пять частиц — это порог, который местным людям не преодолеть. Раньше думал, что такое связанно только с гибридом, но нет. Как только машина получает связь в пять частиц, она уже не хочет меньше. И севший гвардеец с меньшим числом, скорее всего, погибнет.

Мне об этом никто из меха–гвардии не говорил. Сам разобрался.

А ещё уже какое–то время я пытаюсь