С Анастасией-то никаких проблем нет. Мы с ней уже достаточно тесно скооперировались, и вступление её в мой студенческий клан — лишь вопрос времени. Но Павел…

Ладно, в любом случае сейчас совсем не время об этом думать. Решать очередную проблему в лице Павла Мясникову я буду после того, как восстановлюсь после ранений.

Вся наша компания дружно перебазировалась в главный зал. В соседней комнате, которая служила нашей алхимической лабораторией, шла неимоверная возня. Бродский с Колокольцевой орали друг на друга, пытаясь придумать работающий рецепт зелья исцеления. Аким молча сидел на потолке и глядел на них, почёсывая лапой седой затылок.

Павел положил Анастасию на диван.

— Мария, у меня к тебе просьба, — обратился к девушке я.

— Да, Владимир? — улыбнулась мне Мясникова.

— Проследи за Анастасией. Если её здоровью будет что-то угрожать — сразу зови меня. И заодно присмотри за братом.

— А за мной-то чего смотреть? — пожал плечами Павел. — Я себя нормально чувствую. Просто ману всю потратил.

— Я не из-за твоего самочувствия беспокоюсь. Если ты ещё не понял, в данный момент ты, Павел, находишься на моей территории. Хоть мы с тобой и неплохо сработались этой ночью, но я всё ещё тебе не доверяю.

— Могу тебя понять, — насупился Павел и опустил голову. — Не беспокойся, я не стану ничего трогать.

— А Мария за эти всё же последит, — подытожил я и повернулся к Ковтунову. — Пойдём, Алексей. Поговорим.

Ковтунов молча кивнул и последовал за мной в самую отдалённую комнату Тайного Убежища.

— Гаспар, Теодора, — крикнул я фамильярам. — Сторожите вход. Без моего разрешения в комнату никому не входить.

— Есть, мастер! — хором воскликнули птицы.

Я запер дверь и присел за стол. Ковтунов неуверенно сел напротив, а затем спросил:

— Зачем сторожить вход? Ты… Хочешь меня убить?

— С ума что ли сошёл, Ковтунов? — удивился я. — С какой стати мне это делать? Я просто хочу обсудить с тобой тему, которая не должна достичь чужих ушей.

— О моём… истинном обличии? — аккуратно сформулировал мысль Алексей.

— Я бы не назвал его истинным. Ты ведь оборотень, я прав?

— Да, к сожалению, это так, — кивнул Алексей. — Я тщательно скрывал это ото всех. Я и подумать не мог, что это вскроется в самый неподходящий момент. Лунные дневники, регулярный сон по ночам, тренировки… Я делал всё, чтобы избежать превращения. Но проклятая лягушка всегда приходит за мной.

— Так вот что ты имел ввиду, — понял наконец я. — Честно признаться, я полагал, что ты немного… Не в себе.

— Почему? — удивился Ковтунов, глупо выпучив глаза.

— А что я должен был подумать? Ты постоянно твердил о какой-то лягушке, которая придёт за тобой, вылезет из шкафа или из-под кровати. И вообще всячески избегал лягушачьих тем. Но теперь-то до меня дошло, что ты выражался фигурально. Монстр приходит не в физическом обличии. Монстр приходит в твою голову.

— Так оно и есть, — подтвердил мою догадку Ковтунов. — В дни полнолуния я всегда слышу голос этой твари. И знаешь, Владимир, мне всегда очень трудно осознать, что она — в моей голове. Я вижу её в тёмных углах комнаты. Слышу шёпот за спиной. От это можно сойти с ума.

— Я могу помочь тебе справиться с этим. Расскажи, как ты таким стал, — попросил я.

— Да глупая история, — вздохнул Алексей. — Это случилось ещё в детстве. Я был в летнем лагере для боевых магов. Мне тогда ещё было лет двенадцать. Лагерь находился в Краснодарском крае. Нам старшие ребята всё время байки травили, мол лес вокруг него опасный — тварей всяких чудных там много.

— Но байки оказались правдивыми? — предположил я.

— Именно. Как оказалось, незадолго до постройки лагеря, в этом лесу много раз наступал Тёмный Час. Видимо большое количество фобов так и остались жить в лесу. Чёрт их знает, что они натворили с животными, обитавшими там, но…

— Они заразили их тёмной магией. Отсюда и берутся оборотни, — объяснил я.

— Откуда ты знаешь? — удивился Ковтунов.

— Я ж в Светлом Дне состою, — быстро придумал правдивую отговорку я. — Мне по работе положено это знать. Извини, что перебил. Продолжай.

— Да продолжать-то особо нечего. Ты и сам, наверное, уже догадался, — сказал Ковтунов. — Мы с парнями пошли ночью в лес. Решили доказать всем, что нет там никаких магических тварей. И одна такая тварь меня укусила. Прямо в полнолуние.

— Другой оборотень? — уточнил я.

— Нет, обычная лягушка! Видимо, нажравшая тёмной магии, — эмоционально взмахнул руками Ковтунов.

— Плохо дело, — вздохнул я. — Значит, ты — первородный оборотень.

— Это что ещё значит? — не понял Ковтунов.

— Ну смотри, Алексей, если бы тебя укусил другой оборотень, мы бы смогли тебя излечить. Достаточно убить первородного, и все его жертвы становятся обычными людьми.

— Но первородный — я, — осознал Ковтунов. — Да будь оно всё не ладно!

— Ты успокойся, есть и другие способы сдержать твою силу. Убрать проклятье мы не сможем, но вот немного его изменить — другой вопрос.

— Я был бы только «за»! — воскликнул Ковтунов. — Я уже устал бояться зелёных цветов…

— Так ты с тех пор боишься лягушек? — решил уточнить я. — Поэтому фоб принимает такой… странный облик.

— Я не боюсь лягушек, Владимир, — помотал головой Ковтунов. — Я боюсь навсегда остаться таким. Долбаной вонючей скользкой лягушкой.

— Лягушкой-качком, — решил добавить я.

— Ещё лучше! Я же — настоящий монстр! — сокрушённо опустил голову Алексей. — И ладно бы я становился каким-нибудь волком или на худой конец хотя бы собакой! Но драть меня за ногу — лягушкой! И ведь я себя совсем не контролирую, когда превращаюсь в эту чёртову амфибию.

— Всё, что ты перечислил, можно решить, — поддержал его я. — Серьёзно. Мы не излечим тебя никак, но можем сменить зверя покровителя твоего облика. Так же для оборотня можно создать специальный отвар, который позволит сохранять сознание после превращения.

— Погоди, Владимир… — прошептал Алексей. — Ты это серьёзно? Ты не шутишь⁈

— Стал бы я, по-твоему, шутить такими вещами? Конечно,