Шрифт:
Закладка:
— Извините, но у меня нет уважения к типу, который считает вполне нормальным брать все, что ему вздумается. Он просто кусок дерьма, позор рода человеческого!
— Вот это совсем другое дело. Тебе нужно как следует завестись.
— Ну заведусь, и дальше что? Вы только что рассказали, что мы имеем дело с каким-то королем преступного мира!
— Чуваки вроде Кингсленда приходят и уходят, — пожимает плечами великан. — Они не… Как же сказать-то…
— Они не вечные?
— Ага, вроде того.
— Клемент, это же не кино. У Кингсленда все доступные средства, а против него только я да вы. В реальной жизни аутсайдеры и хорошие парни побеждают редко.
— А кто сказал, что я хороший парень?
Свое заявление он подкрепляет холодным взглядом.
— Все равно, нас только двое.
— Именно, и одному из нас нечего терять. Встречал я типов вроде Кингсленда и раньше, и никогда не отступал. И хрена с два отступлю сейчас.
— И что же вы предлагаете?
— Для начала было бы неплохо позавтракать. На полный желудок мне лучше думается.
Уж не знаю, гостеприимный ли я хозяин или же просто лопух, но вчера вечером по дороге домой я купил бекон, яиц и буханку хлеба.
— Хорошо, — вздыхаю я, встаю из-за стола и достаю из холодильника бекон. Клемент, к моему удивлению, принимается наполнять чайник.
— И что вы делаете? — ворчу я.
— А как ты думаешь? Я заварю чай, а ты займись жрачкой.
— Хм, ладно.
— Тебе-то сделать?
— Да, пожалуйста.
Принимаюсь за жарку бекона. Великан хлопочет у стола, насвистывая мелодию, которая кажется мне смутно знакомой. Вот только название упорно не всплывает в памяти, и в конце концов я сдаюсь:
— Что это за песня?
— «Куин», «Безумная штучка по имени любовь».
— А, точно. Слышу, что-то знакомое, а вспомнить не могу.
— Любишь их?
— Не могу сказать, что хорошо знаком с их творчеством.
— А я вот только наверстываю… Вроде как пропустил их последние альбомы. Рядом с моей нынешней хатой есть секонд-хенд, и там толкают эти штуки, компакт-диски — слышал про такие?
— Слышал ли я про компакт-диски?
— Ага, офигенная вещь! Никакого тебе треска и шипения, и стоят всего фунт-другой.
— И вы только открыли для себя сиди? Только не говорите, что последние тридцать лет вы жили в амазонских джунглях!
— Просто я не поклонник современных технологий. Большинство из них бессмысленны. А в прошлом году один друг подарил мне музыкальный центр с проигрывателем для компакт-дисков. До этого у меня только и был, что дерьмовый маленький приемник.
— Щедрый жест друга, ничего не скажешь. А почему он «друг», в то время как остальных вы называете «корешами»?
— Потому что это была она.
— А, понимаю. Случайно, не Эмма?
Поскольку в списке контактов в телефоне великана содержится лишь одно имя, мое предположение практически безошибочное. И он действительно кивает.
— Вы были близки?
— Я не хочу говорить об этом.
И этот вот здоровенный мужчина едва заметно сникает — что, несомненно, говорит о многом. Можно предположить, например, что в прошлом у Клемента произошел болезненный разрыв с этой женщиной. Возможно даже, таковой отразился на его психическом состоянии, и прямо сейчас я жалею, что не переписал тогда номер Эммы.
Было бы интересно узнать ее мнение, раз уж она, очевидно, хорошо его знает. Остается надеяться, что мне еще выдастся случай заглянуть в его телефон. Если я не загремлю в тюрьму. Или не буду занят похоронами жены.
Клемент ставит кружки на стол и усаживается, а я разбиваю пару яиц на сковородку. Пока они жарятся, опускаю четыре ломтика хлеба в тостер. Готовка завтрака — занятие, конечно же, не бог весть какое ответственное, зато здорово помогает отвлечься.
Через пять минут я присоединяюсь к своему гостю за столом с двумя тарелками с беконом, яичницей и тостами.
— Класс. Спасибо.
Настоящий английский завтрак, однако, аппетита у меня отнюдь не пробуждает. Меня по-прежнему мутит от послания Кингсленда. Я вяло откусываю тост и двигаю свою тарелку Клементу.
— Угощайтесь. Мне не хочется есть.
Великан с энтузиазмом перекладывает мою порцию на свою тарелку.
— Спасибо.
Я пытаюсь не смотреть, но рот у него работает что измельчитель пищевых отходов в мойке, поглощая еду с устрашающей эффективностью. Я все еще клюю остывший тост, а вилка Клемента уже скрежещет по пустой тарелке.
— Так-то лучше.
— Теперь-то мы займемся проблемой, которая может стоить мне свободы, а Лие — жизни?
— Разумеется, — отвечает Клемент и прихлебывает чай. — У меня есть план.
— Я весь внимание.
— Хотя это больше ставка, чем план, но выбирать особо не из чего. О Кингсленде как будто никто ничего не знает, а кто знает, до усрачки боится раскрывать рот.
— И что же вам удалось выяснить?
— Он живет где-то в Чизике, и он ярый фанат Джонни Кэша.
Я ошарашенно таращусь на него.
— Что, это все?
— Почти.
— О, превосходно! — исторгаю я стон. — И что дальше? Будем бродить по улицам Чизика и выискивать дом в стиле ранчо? Трубить «Огненное кольцо» под окнами?
— Естественно, нет. Может, глянешь список избирателей в своем телефоне? Навряд ли в Чизике много Кингслендов.
— А вот это дельная мысль.
Беру мобильник и гуглю базу данных избирателей. Один из предложенных сайтов позволяет бесплатно провести упрощенный поиск, и я ввожу фамилию Кингсленд и указываю Чизик в качестве места проживания. Результат неутешительный:
— Шесть адресов с фамилией Кингсленд, но ни одного Фрейзера, Чизик тоже не упоминается.
— Значит, он решил обойтись без регистрации. У таких, как он, полно врагов, он же не идиот, чтобы публиковать свой адрес.
— Похоже на то.
— Но весьма вероятно, что кто-то из этих шестерых приходится ему родственником.
— Да, но кто именно?
— Есть только один способ узнать. Будем ходить по гостям.
— И что мы скажем хозяевам?
— А что Кингсленд требует от тебя?
— Хм, Камерона Гейла.
— Или?
— Или его телефон.
— Ну вот! Заявимся и скажем, вот, нашли мобилу и отдадим только законному владельцу.
— Но ведь у нас нет мобильника, а если бы даже и был, как мы могли узнать, что он принадлежит кому-то по фамилии Кингсленд?
— Да блин! — закатывает глаза Клемент. — Ты вправду думаешь, что они станут выпытывать подробности? Тебе только и нужно, что спросить, не знают ли они Фрейзера Кингсленда, потому что ты нашел его мобилу!
— И вы рассчитываете, что в конце концов нам попадется его родственник?
— Ага. И тогда мы у него и спросим, где живет Фрейзер, чтобы вернуть ему телефон.
— А он возьми и ответь,
