Василису обняли крепко – крепко, что она чуть не задохнулась.

– А ведь я неспроста появился, – послышался тихий шепот на ухо, пока василиса глотала слезы. – Помнишь, ты ягиню допекла, а она тебя к лешему послала? Ну, здравствуй…

– Она меня не посылала! – возразила василиса.

– Значит, мне послышалось! – рассмеялся княжич, утирая пальцем слезы. – Ладно, пошли в деревню. Может, там работенка найдется. Заодно про Сокола разузнаем. И заработаем деньги ЧЕСТНЫМ ТРУДОМ!

Княжич прямо выделил это, поглядывая на черепушку, которая недовольно хмыкнула.

– Ты про папоротниов цвет слыхала? – спросил филин.

– Слыхала, – прошептала василиса, чтобы не нарушать тишину леса. – Ягиня говорила, что он расцветает раз в году… И что его охраняют нечистые…

– Еще бы! – усмехнулся филин, сидя на плече – Папка бдит! А является он только потому, что в этот день папкина сила чуток слабеет. Вот люди его и видят себе на горе!

Одна тропа уходила к озеру, где слышался тихий смех и плеск. А вторая вела в лес.

– Усе ты правильно сделала! – убеждала Черепуша. – Нечистым – нечистая смерть!

– Тяжко, да? – спросил филин, когда василиса шла по тропинке в деревню. – Ну, сами просили!

– Да знаю я, – сглотнула василиса, вздыхая. Вместе с ночным воздухом врывался дым.

Унылые домишки показались из-за деревьев. На огромной поляне стояла деревенька домов на тридцать – сорок.

– Кто такие? – сипло спросил дед, сидящий подле одного из домов на завалинке и что-то стругал. Седые волосы висели сосульками, борода мятая, рубаха дырявая в заплатках вся. Черная шапка на голове забавно торчала отворотами.

– Немазано – сухие, – в тон ему ответил филин. – У вас тут паренька утащили? Кому соболезнования принести?

– Яська! – крикнул дед, вздыхая. Из соседней избы вышла молодая женщина с ребенком. – Нашелся твой муж.

У василисы ком в горле встал, когда она смотрела на плачущего малыша, который тянул руки к матери. Женщина выглядела уставшей. Рубаха у нее льняная, добротная. Старая опояска на ней была похожа на косицу. Волосы у были растрепаны, а глаза заплаканные.

– Да, денек сегодня не задался! – вздохнул филин. – Где наш психологический уют?

– Его русалки утащили… – шмыгнул носом дед.

Женщина оседала, опуская голову. Василиса испугано бросилась к ней. Но бедняжка уже сидела на ступеньке, качаясь из стороны в сторону. Она подняла бледное лицо, но слез в нем на удивление не было. Глаза, покрасневшие, сухие смотрели впереди себя.

Дед стащил с головы шапку.

– Наконец-то, – усмехнулась она горькой усмешкой. – Так тому и быть…

Василиса стояла растерянной, не понимая, что бы это значило. Женщина поднялась, прижала к себе ребенка и вошла в избу, закрыв двери.

– Что это с ней? – спросила василиса у деда. Тот вздохнул, состружив витиеватую стружку и счищая ее с ножа. А потом нацепил шапку обратно.

– Садись, расскажу, – заметил дед, опуская глаза. – Было дело годков эдак … пять назад. В ту пору молодежи много было, ходили, гуляли, песни пели… В пруду купались! Девка у нас была одна, Грушкой звали. Ну не уродилась. Все ладные девки, пригожие, а она…

– Понятно, – кивнул филин, пока василиса внимательно слушала. – На любителя.

– Да вот только любила она парня одного. Назаром звали. Красавец, первый парень на деревне. Любила она его тихо. Как пройдут мимо, так видно, что она глаз с него не сводит. А ему она не по сердцу пришлась. Однажды решила она ему в чувствах признаться. Авось ответные есть. Ну и призналась. А он рассмеялся, шапку набекрень. Че он сказал ей, никто не знает. А нравилась ему эта, Яська! Ну еще бы! Девка видная! Только вот Груша исчезла. Пропала. А в пруду русалка объявилась. Отродясь нечистых в пруду не водилось. Купались без опаски. Бабы белье полоскали. А тут объявилась. Говорят, что красоты захотела русалочьей. Вот навкой и стала. А Назар женился на Яське. И вот однажды возвращался, Грушу увидал. Стоит она, его манит. Прибежал в деревню, чуть ли не седой. А с тех пор ему русалка сниться начала… Вот и маялся. И Яська не мила стала. То здесь, то там! А Яська, не будь дурой, полынь ему в рубашку зашила. Это ее Миришна научила. И не трогала его Грушка. А потом….

Филин зевнул, потряс головой и недовольно крякнул.

– Короче, кулибин, – заметил он, пока василиса внимательно слушала.

– Рубаху перепутал и в нарядной пошел, – закончил дед.

– Извести надо русалку! – потребовал посох. А дед посмотрел в светящиеся глаза и вздохнул. – Того и глядишь, еще кого потопит!

– Да жалко ее! Грушку, – заметил дед, поглядывая на василису. – Ну плещется и плещется. Она окромя Назара никого не тронула. Тем паче, нас она не трогает. Никого не таскает. Два раза дитятку спасла. У нас туточки другая беда…

– Какая? – спросила василиса, осматриваясь вокруг. Деревенька казалась совсем забытой. Даже избы напоминали старичков и старушек. Поросшие мхом крыши, серые бревна с трещинами, законопаченные, чем попало, босоногие звонкие дети, тощие петухи и пугливые куры.

– А ты, случаем, не та самая василиса с красного посада? А? – спросил дед, а василиса дернулась. Откуда он знает ее?!

– А с какой целью интересуетесь? – спросил филин, не давая василисе ответить.

– Так поговаривают, что василиса с красного посада князя Всеслава погубила, – вздохнул дед.

Эти слова прошили василису насквозь, поэтому она сжала посох посильнее.

– Поговаривают, что как только князя убило, так краснопосадский зверь лютовать перестал! – заметил старик. – Видать за дело. А раз с самим князем совладала…

Старик прищурился, глядя на василису и филина.

– То и нам помочь сможешь! Беда тут у нас окаянная! – заметил дед. – Че делать не знаем! Идите, в избу к Маланье! У нее дочка вот-вот рожать будет от нечистого! Там уже бабки собираются! Гроб ей еще вчера выстругали! Там тебе все и расскажут про беду нашу!

Василиса посмотрела на костлявый палец, который указывал на избу. А потом, распрощавшись с дедом, направилась туда.

– Ааааа! – слышался мучительный женский крик, приглушенный бревенчатыми стенами.

– А будешь знать, как с нечистым водиться! – донесся визгливый женский голос, когда василиса была возле избы. – Небось, понравилось тебе речи его да ласки! Приязненно встречала, себя предлагала! С любовью объятия раскрывала! А теперича че уж говорить! Тужся! Ежели повезет выживешь… И где ж твой полюбовничек? Неужто, не слышит, как ты тут помираешь на матице!

– Аааа!!! – хрипло кричала девушка, а василиса постучала.

Она вздрогнула от еще одного.

– Вот! Будешь со своим нечистым женихаться, так же помирать сутками будешь, пока нечистика не породишь, а его в печку не бросят! –