– Могли бы в посады податься! – предложила василиса, чувствуя непривычную сытость.

– А кому мы там нужоны? Да и дороги сейчас опасные! В посадах тоже страшно! Они то воюют, то еще какая нечисть заведется, как в красном посаде, – пожала плечами Ярина. – Зверь посадский. Нам о нем бабка одна, калика – перехожая сказывала…

– Ну, не хочет человек спасаться, – заметил филин. – Не строит и трогать ее…

Ярина открыла тяжелый сундук, бусы на шею надела да рубаху.

– Придет Змиюшка, хоть выплачусь, выкричусь… Он-то облик моего мужа принимает, – усмехнулась она. – Ласковый. И словом приголубит, и сердцем согреет. Жаль что нечистый! А так хоть полежишь у него на груди, надумаешь, что муж это. И все у вас как прежде… И на сердце легче становится. Придет он скоро. А вам уходить пора.

– А кто тут в деревне по порчам главный? – спросил филин, пока василиса заворачивала себе в платок еду, то наготовили девушки на радостях.

– Идите на болото. Там икотница живет, – заметил Ярина, прикладывая сережки. – А нас в покое оставьте. Чего бы вам старики не говорили. Они свою жизнь прожили, свое счастье построили, детей нарожали. А теперь, вон, осуждают за то, что сами счастья урвали, а нам не досталось…

Она подняла глаза на гостей и усмехнулась.

– Нам он не навоз приносит, – снова вздохнула Ярина. – Можете, сами глянуть… Разве это навоз?

Она на серьги показала.

– Так хоть урожай родится, и деньга водится, – послышался голос.

Василиса ошарашенно смотрела на хозяйку. Редко, но бывало, чтобы Змей подарки настоящие приносил. А тут, вон как! Приносит.

Филин подгонял ее к двери.

Стоило выйти за дверь избы, как послышалось стройное женское пение. Слов было не разобрать.

Лишь некоторые фразы про долю тяжкую и любовь несбывшуюся, впивались в ночной воздух. Слова то взвивались над лесом, как дымки изб, то оседали тяжелым камнем на сердце.

– Пойдем, – вздохнул филин.

– И чаво это ты спуску решила дать змию! А? – взъерепенилась Черепуша. – Ты гляди, всю деревню изведет! Чего доброго!

Над черными избами появилось что-то похожее на зарево. Огненный шар метнулся в печную трубу. Следом появился еще один, юркнув в соседскую. Из изб послышались радостные женские голоса, кого-то привечающие.

– Да сколько их, окаянных? – изумленно произнесла Черепуша. – Ты ба! Слетелись! Никогда доселе столько не видывала!

Василиса и сама смотрела с удивлением, как огненные шары ныряют в трубы. Так он тут не один, выходит… Ну что ж…

– У каждого свое счастье, – заметил филин, пока василиса смотрела на деревню. – Это как с бутылкой. Выбирай. Или без нее всю жизнь проживешь, все тяготы на себе познаешь. Или в ней горе будешь топить, да раньше сроку помрешь. Каждому своя дорога. А нам к икотнице надо. Нечего нам рассиживаться. Мало ли чего дельного скажет!

– Мы что? Прячемся от кого? – спросила василиса, проходя мимо возделанного поля. Ветер шевелил недозрелый колос, а где-то там, шагов за сорок, слышались детские голоса. Маленькие русалочки в жите играли.

– Не прячемся, а избегаем встречи, – поправил филин. – Думаешь, ворон так просто успокоится? Он сейчас на оставшиеся посады пойдет. И нам покоя не даст. Поэтому нам Сокол нужен! Старший брат. С ним мы объединимся и быстро порядок в делах наведем. А ты у икотницы свое спросить можешь… Что душу тревожит.

– А что мне спрашивать? – пожала плечами василиса, входя в древний лес. – Судьбу? Так я ее наперед теперь знаю. Недавно видала…

Лесная прохлада и пение птиц заставила василису расправить плечи. Деревенская песня стихала, оставаясь где-то позади…

– Нечаво со всякими икотниками общаться! – послышался недовольный голос Черепуши. Она светила глазами в полуночный мрак. – Нечистые они! Коли избавить деревню от нее, то всегда пожалуйста! А вот лясы точить, это без меня!

– Слушай, тетя, – заметил филин с тяжким вздохом. – Давай ты с порога в следующий раз не будешь орать про нечисть, а? Икотники они того… Нервные… Мало ли, че вдруг…

Тропинка была топтаной. Сразу видно, что люди бывали здесь часто. Петляла она между деревьями, теряясь в ночном мраке. Очертания старой избушки, наполовину вросшей в землю, показались зловещими. Она напоминала гроб, который наполовину выбрался из разрытой могилы.

– Кто-там? – спросил сиплый старушечий голос. Василиса осмотрелась, как вдруг увидела молодую женщину. Молодая, неряшливая, а голос, как у старухи.

– Здравие, – вздохнула василиса. – Пришла помощи просить.

– Ну пойдем, василисушка, – послышался старческий голос. – Знала, что придешь. Встречать вышла!

Про икотниц василиса слышала и не раз. Раньше много их было, а сейчас поменьше.

– С пенным напитком икотку подсаживали, – рассказывала под трощение печки ягиня. – А она внутри росла! Иногда пророчествовала! Икотка она много чего знает!

В избе, куда василиса вошла, все было бедненько и грязненько. Гора немытых горшков и перевернутая лавка.

–Вот придет, кто из деревни – прибраться попрошу, – произнесла икотница. – А то, как сама начинаю, так тут же икотка нападает. С чем пожаловали?

– Ты порчу на ту девку навела? – спросила василиса, глядя на молодую женщину. Волосы у нее были не как у деревенских, в косу убраны. А висели лохмами. На ноге был один плетеный лапоть. Грязная рубаха почему-то сохранила капли крови.

– За дело, за дело! – внезапно дернулась икотница. Голос ее поменялся, а василиса чуть не отпрянула. Голосок был детским, писклявым. – Она дочку свою убила! Чтобы не мешалась со змеем шашни крутить! Справедливо все! А ты чего пришел, княжич? Что ж ты по миру ходишь, а не в отцовых палатах сидишь?

Глава 33. Икотница

Василиса отпрянула и глянула на филина.

– Власть, значит, с братцем делишь. Тебе лес, ему посады! – рассмеялась икотница детским голоском. – А чтобы власть над лесом иметь, тебе папоротник нужен. Да не все так просто.

– Это пока что все новости к этому часу. Дальше прогноз погоды, – вздохнул филин. – Ненавижу икотниц. Вечно икают, что ни попадя!

– Ты мне этого не говорил, – настороженно произнесла василиса. – Значит, вы, княжичи, тут власть поделить не можете… И людей в это впутали! Посады переругали, перессорили.

– Каюсь, капельку недоговорил! Но если бы я вывалил на тебя всю правду, то ты бы до сих пор сидела на пеньке с круглыми глазами, пытаясь переварить, что в мире творится, – с усмешкой заметил филин, слетая вниз и оборачиваясь человеком. – Где Сокола искать?

Послышался хриплый смех, словно переходящий в мучительный глухой кашель. Икотница смотрела на княжича, а