полноценной вишенкой уже сравнялись. Что полбеды. Когда в доме объявились два первых ледагашки — каменный с костяным — эти вишенки робко катались по комнатам. Удирая под шкафы и кровати с диванами при каждом появлении в поле зрения ног — хлопот это не доставляло. Даже тогда, когда они вдруг осмелели и принялись весело подскакивать.

Погибель в дом приставников пришла в тот момент, когда к первой парочке баловников присоединилась вторая. Ледагашки так обрадовались собратьям, что теперь носились по комнатам без передышки. А с ними и два дряхлых полоумных субъекта, которым детство кое-куда стрельнуло и убило придурков наповал. У шишиморки ещё и резко пропал страх перед очагом приставников: шныряла, где хотела. Так что самим приставникам внезапно стало не хватать места. Не говоря уже о покое.

Ле-Да-Га — размышляла Лёка, натягивая джинсы. Как разъяснил им Нешто-Нашто, это всё тот же праязык, с которого пошли все остальные. Каждое слово в нём целый комплекс близких по смыслу понятий. Ле — это всё, что создано не руками человека: лес, блеск, лень и так далее. Га — всё, что связано с путями-дорожками и всяческим движением. Наконец, Да — это истинность, данность.

То есть собранные вместе ключи на самом деле «Созданный высшими силами истинный, данный извне пути». Проще говоря, «Созданный свыше истинный путь». Что, глядя на эти бесноватые создания, не скажешь.

Просто безобразие — рассердилась Лёка, когда каменная вишенка угодила ей в лоб. А у этого паразита — как и у костяного — торчавшие во все стороны листочки сродни шипам. Влепит по тебе от всей полноты их «созданного свыше» счастья, без синяка не обойдётся. У деда на лице уже две награды сияют всеми цветами радуги. Хорошо хоть не фингалы.

— Давай его поймаем, — сочувственно предложила Ветка и не удержалась от стёба: — Посолим, три раза плюнем, и он превратится в понедельник. Пикник в аут.

На столе задребезжал сотовый. Лёка цапнула его, опередив сестру, и принужденно приветливо ответила:

— Готова. Прости, но ещё пару минут.

— Вы что там, дерётесь? — усмехнулся Олег, услыхав, как в трубке что-то грохнулось и зазвенело.

— Потом расскажу, — пробормотала Лёка и отбилась.

— Что расскажешь? — иронично осведомилась Ветка, подавая ей второй сапог.

— Что мы завели беспородного и беспардонного щенка, — натягивая его, криво усмехнулась Лёка. — По кличке «Светка Скользкая креветка».

— Или «Ольга настолько, что нисколько», — моментально сложилось в голове сестрички.

Хотя сама Лёка считала, что уж на её-то имя дразнилок не придумать.

Они вышли в гостиную и застыли в скорбном молчании. После чего Ветка уныло проныла:

— Мне-то это куда облокотилось? Вы молодцы: взяли с утра и разбежались. А я должна спасать дом в одиночку.

— Так, поможем, — стёк с потолка Нешто, зажимая в кулаке деревянного ледагашку.

— Ну, я пошла, — приободрилась Лёка и юркнула в коридор.

Перспектива убить день на трижды ненужном пикните больше не казалась катастрофой.

В джип Олега она запрыгнула с улыбкой и мысленным пожеланием Ветке хорошо провести время.

— Ты прямо светишься, — заметил он, вопросительно вздёрнув брови: дескать, готов порадоваться вместе с тобой.

— Утро чудесное, — пояснила Лёка, решив, что этого достаточно.

Олег решил иначе:

— Так, что там у вас за сражение? Визги, писки. На улице слышно.

— Веткины подружки бесятся, — нашлась она, чувствуя, что хорошее настроение вильнуло хвостом и смылось.

— Прямо с утра? — удивился Олег, заводя машину. — Полковник оставил дом в их распоряжении? «Патриот» вроде во дворе.

— С бабулей грибы собирает, — нехотя солгала она. — С соседями уехали.

— Что-то не пойму, — отъезжая от ворот, глубокомысленно изрёк чересчур настойчивый кавалер. — Минуту назад настроение было отличным. А теперь ты скисла. Я тебя напрягаю лишними вопросами?

— Напрягаешь, — честно созналась Лёка. — Потому что навёл на простую мысль, которая не приходила в голову.

— Какую?

— Дом разнесёт Ветка, а отвечать мне.

— Степаныч не знает про пикник? — продолжал цепляться Олег, пренебрегая её желанием закрыть неудобную тему. — Ты удрала?

— Удрала, — вновь солгала она.

— А они с Ладой Всеславной скоро вернутся?

— Думаю, через час-полтора, — удивлённо воззрилась на него Лёка.

В душе неприятно шевельнулась ничем не обоснованная тревога. Не полагаясь на чувства, коснулась оберега — тот в порядке. Вроде никакой опасности, но внутри непорядок. Может, стоит вернуться? Не оставлять Ветку на дежурстве одну. Правда, с ней Бельмондошка и Нешто…

— Не сердись, — без малейшего раскаяния в голосе не попросил, а повелел Олег, выруливая на трассу. — Хотел дать тебе шанс выйти из машины и вернуться домой. Даже подтолкнуть пытался. И рад, что ты этим шансом не воспользовалась.

— Правда рад? — вырвалось у неё.

Видимо, для того, чтобы после не жалеть о неиспользованной возможности остаться дома.

— Очень, — вроде и скупо бросил он, не сводя глаз с дороги, но веско.

Такой со мной сюсюкать не будет — одобрила Лёка, получив тому очередное подтверждение. В душе даже что-то затеплилось. И настроение приободрилось.

— Много будет народа? — спросила она, чтобы не молчать. — Как оно будет вообще? Расскажи. Вдруг ещё не поздно остаться.

Он рассказывал о прошлогоднем пикнике долго, интересно и местами смешно. Как раз хватило, чтобы доехать — как оказалось — не так уж и далеко от её дома. На берег отлично известного Лёке озерка.

— Олег, разве тут можно устраивать пикники? — удивилась она, когда он припарковал джип рядом с другими машинами.

Которых тут собралось прилично — и траву их хозяева успели вытоптать также прилично. Не говоря уж о том, что пить ещё не начали, а намусорить успели.

— Тут можно, — заверил он, открывая багажник.

— В заповедной зоне? — не поверила Лёка.

Её родной посёлок находился в зоне Национального парка — как и четыре соседних деревни. Тут каждая собака знала, что для строительства их общей небольшой больницы пришлось пять лет выпрашивать в бюджете кучу денег на экологическую экспертизу — ещё и ждать её почти год. А сколько нервов и сил у администрации посёлка ушло на то, чтобы Минприроды согласовало выделение