Там и правда было как-то не по себе, но под завалившейся крышей мало кто комфортно себя чувствовать будет. Мы только внутрь через окно забрались, когда сверху заскрипело и ухнуло. Удирали, сверкая пятками.

В тот же вечер в гости к Наташкиным родителям пришла неприятная тётка — познакомиться, мол, и узнать, не надо ли чем помочь неопытным горожанам. Мне она сразу не понравилась. Вроде бы и не видела я её никогда, но внутри как предчувствие какое-то нехорошее появилось. И смотрела она на нас с Наташкой так, словно мы ей на больной мозоль когда-то наступить успели. Будто бы невзначай завела разговор о том, что вымирают нынче деревни. Люди в город уезжают, дома бросают… А сама на нас смотрит пристально так, недобро. Рассказала, что в прошлом году в одной такой заброшке крыша рухнула и двух любопытных подростков придавила. Специально для нас с Наташкой сказала это. Подружка моя от этой новости только в восторг пришла, а я поняла, что предупреждают нас — не лезьте, куда не надо.

А как не лезть, если Наташка решила спиритический сеанс в этой развалюхе устроить? Я пыталась её отговорить, но она ведь упёртая. Уж очень ей хотелось посмотреть, сработает это в доме, где ведьма жила, или нет. И свечки ведь заранее в магазине купила — готовилась втихаря.

Мы такое и раньше делали. Рисовали на бумаге круг и делили его пополам — для «да» и «нет». В центр ставили блюдечко с водой и по воде пускали пёрышко. Потом садились с разных сторон, зажигали свечи, брались за руки и начинали вызывать дух. Иногда Наташка будто бы незаметно дула на пёрышко, чтобы показать мне, что это работает, но я-то видела, что она жульничает.

В этот раз она взяла кусок обоев и заранее нарисовала всё, что надо, добавив в схему цифры, буквы, месяцы и много чего ещё. Прихватила с собой большую тарелку и где-то в сарае раздобыла приличных размеров перо с длинным очином, чтобы оно не плавало туда-сюда, а поворачивалось наподобие стрелки. Страшно было так, что зуб на зуб не попадал. И не только мне, но и ей тоже. Уж я и так ныла, и эдак…

Скрипеть, трещать и ухать начало ещё до того, как мы внутрь влезли, но Наташку это не остановило. И свечи постоянно гасли, хотя ветра не было. А когда Наташка спросила: «Дух ведьмы, ты здесь?», из воздуха материализовалась та самая тётка, которая приходила в гости, и рявкнула: «Пошли вон отсюда!»

Мы и пошли. Побежали даже. Не знаю, что на Наташку нашло, но она на полпути развернулась, рванула в обратную сторону, а потом снова прибежала ко мне, схватила за руку и потащила домой.

Выли пожарные сирены, из окна было видно зарево на другом конце деревни, но потом оно погасло, а дымом тянуло всю ночь. Мне удалось заснуть только под утро с мыслью о том, что моя подруга чокнутая.

А проснулась я опять в новой жизни — в детском садике. Мне было четыре годика, и в памяти об этом возрасте практически ничего не осталось. Это была моя пятая попытка благополучно дожить до старости, но я и её провалила. Связалась с негодяем Пашкой, по наущению Наташки загадала желание на перекрёстке, по незнанию позволила демону пробудить мой дар, после чего снова познакомилась с Ладой и в итоге развалила её «теремок».

И шестая попытка тоже была — та самая, в которой у меня был кот и квартирантки. В которой у меня появилась демоническая дочь, Наташка оплакала мою преждевременную кончину, а демоны старательно забивали мою голову ложью, играя в какие-то свои коварные игры.

Кайден сказал, что ничего не было… Значит, меня снова вернули. Я всё помню. Всё-всё. И даже понимаю, что означали слова Лады о том, что я уже шестой раз ей всё порчу.

Её магия никогда не была для меня преградой. Это простого смертного можно мороком обвести вокруг места, куда ему идти не стоит, но я другая. Для меня этот морок просто не существовал. Поэтому я всегда беспрепятственно ходила сквозь Ивилирион, даже не подозревая об этом.

Первый раз мы с Наташкой так настырно лезли туда, что реальность из-за нашего присутствия перевесила, и всё рухнуло. Второй раз нас, несмышлёных, использовали чародейки, жаждущие найти преемников. Мы убежали с полученной от них магией, а они остались — снова образовался перевес. Третий раз, наверное, перекос пошёл в обратную сторону, потому что Лада пыталась помешать нашему с Наташкой криворукому колдовству. В четвёртый Наташка сожгла реальное основание, за которое цеплялся Ивилирион. В пятый я позволила Яну развоплотиться внутри этого мирка — исход понятен. Ну а в шестой я помешала провести ритуал, к которому чародейки готовились несколько сотен лет.

Лада действительно все эти разы пыталась отогнать меня от своего детища, остановить или предостеречь. Кроме последнего. В последний раз меня предостерегали демоны, причём наверняка с её подачи.

Ну что ж… Осталось выяснить детали. Где я? В каком времени на этот раз? Почему сама на себя не похожа? Что означает фраза «внутри тебя демон»? Какую роль во всей этой головоломке играет Наташка, которая фигурировала во всех случаях, кроме последнего, и на которую морок Лады почему-то тоже не действовал? И почему нельзя было просто прихлопнуть меня, как муху, пока я была простой смертной?

Моя магия осталась при мне. Она очистилась и ощутимо изменилась, но перестала подчиняться. Я даже элементарную кровать с мягким матрасом наколдовать себе не смогла, хотя нужное знание присутствовало. А ещё мои глаза стали жутко-фиолетовыми — точно такого же оттенка, какой была магия истинного демона, порождённого нашей с Михаилом любовью. Любовь была. Я её помню.

«Ты всё ещё любишь её…» — с грустью сказала я когда-то очень давно Михаилу о Дарине, а он ответил: «Я её помню». От этого воспоминания на душе стало как-то тревожно. Я тоже помню, но… Я этого больше не чувствую.

Зато теперь точно знаю, почему меня раньше так раздражали фильмы «День сурка», «Эффект бабочки», «Вспомнить всё» и прочая кинематография про память, время и иже с ними. Мамочки… Я ведь в одной из этих жизней даже до тридцати лет дожила. Ужас! Кому расскажи — не поверят однозначно. Зато теперь можно ставки на спорт делать — мой забытый муж буквально заставлял меня пялиться вместе с ним в телевизор, и я, кажется, даже помню, с каким счётом, кто и когда победил.