Шрифт:
Закладка:
По причине исхода купечества в государстве назревал голод; начались бунты и неповиновения властям. Бунтовщиков возглавляла вавилонская знать, которая сильно пострадала от поборов и мздоимства царских вельмож.
Пришлось Мардук-апла-иддину пойти на попятную. Был издан приказ, запрещающий под страхом смертной казни трогать купцов и их людей. Пошлины — въездные и торговые — были снижены наполовину, лучшие места на рынке предоставлялись в первую очередь иноземцам, а еще царь приказал построить несколько просторных постоялых дворов со складами для товаров вдобавок к имеющимся.
Таб-цилли-Мардук сопротивлялся воле царя, доказывая, что нельзя давать такие вольности иноземным купцам, но Мардук-апла-иддин послал его подальше. Спустя какое-то время рынки Вавилона и других городов ожили, товаров и продуктов навезли огромное количество, из-за чего значительно упали цены, и народ успокоился.
Лишь начальник тайной службы скрипел зубами от злости. Он догадывался (да что там догадывался — знал!), что среди иностранцев полно шпионов, большей частью прибывающих из Земли Ашшур, но как их вычислить, если они практически неприкасаемые?
И, наконец, случай с Нергал-рицуа. Несмотря на невысокий ранг среди тайной стражи, тот подавал большие надежды. Да что там — был одним из лучших! Это Таб-цилли-Мардук знал точно. Он всегда интересовался успехами своих подчиненных, чтобы в самый ответственный момент задействовать наиболее опытных и везучих.
Свои обязанности Нергал-рицуа исполнял с огромным прилежанием и весьма эффективно, и как могло случиться, что некий юноша, явно шпион ашшуров (а кто еще осмелится столь нагло и вызывающе тягаться с тайной стражей Вавилона?), провел его как мальчишку? Судя по рассказу бедолаги, его просто околдовали. Иного толкования тому, что с ним стряслось, Таб-цилли-Мардук не находил.
Скорее всего, этот таинственный иноземец обладал способностями, превышающими человеческие. Таб-цилли-Мардук не думал, что он один из демонов (да и не очень верил в их существование; начальник тайной стражи, халдей до мозга костей, был большим циником), но кто-то его обучил отводить глаза. Сам Таб-цилли-Мардук обладал таким умением в полной мере, иногда пугая своими способностями самого Мардук-апла-иддина.
Начальник тайной стражи с какого-то времени даже начал побаиваться за целость своей шеи. Царь был хитер и непредсказуем и в любой момент мог избавиться от своего ближайшего помощника, который появлялся и исчезал, как дух преисподней. В особенности, если какой-нибудь придворный «доброжелатель» Таб-цилли-Мардука, в частности, один из фаворитов царя, доверительно пошепчет Мардук-апла-иддину на ухо…
Таб-цилли-Мардук шел в единственное место, где находился нужный ему человек, способный разрешить неприятную загадку. Его целью был храм бога Мардука — Эсагила. Он еще находился в процессе строительства, но уже впечатлял своими размерами и циклопической мощью. Человек, владеющий искусством отвода глаз даже в большей мере, чем сам начальник тайной стражи, не был халдеем, всего лишь простым жрецом-вавилонянином, однако он пользовался непререкаемым авторитетом не только среди жречества, но и среди ученых, а в особенности магов.
Звали его Бэл-убалли-та. Его семейство сильно пострадало во время войны с ашшурами, поэтому жрец относился к ним весьма прохладно, в отличие от многих других священнослужителей. Таб-цилли-Мардук знал, что они спят и видят, как бы освободиться от власти коварного и жадного до неприличия халдейского царя. Что касается самих халдеев, то жрецы относились к ним благосклонно, ценя их большие познания в разных науках.
Таб-цилли-Мардук специально решил передвигаться по городу пешком, хотя по своему статусу мог затребовать из царской конюшни повозку с мягкими сидениями или воспользоваться рабами, которые таскали по городу тяжелые фамильные носилки, богато разукрашенные золотом и драгоценными каменьями. Семья Таб-цилли-Мардука была одной из самых богатых в Вавилоне.
Начальнику тайной стражи хотелось знать, чем дышит город и его граждане, мар-Бабили — «сыны Вавилона», как называли себя вавилоняне. Все донесения агентов не стоили двух-трех часов прогулки по столице. Таб-цилли-Мардук частенько так поступал, стараясь быть неузнанным; да и внешний облик самого грозного и жестокого из вельмож царя-халдея знали немногие.
Одет он был достаточно богато, но несильно выделялся из толпы праздношатающихся горожан: спускающийся до пят льняной хитон, поверх него другой, шерстяной, и небольшой белый плащ. Волосы на голове Таб-цилли-Мардука были длинными и крепились простой, без изысков, повязкой. В руках он держал превосходно сделанный посох, украшенный навершием в виде орла — своего рода фамильный герб.
В этом вопросе начальник тайной стражи не мог поступиться соображениям маскировки. Практически вся халдейская аристократия (да и вавилонская тоже) без посоха на улицу не выходила, так что в этом не было ничего необычного. Поэтому Таб-цилли-Мардук не выглядел белой вороной, хотя и носил белый плащ. К тому же посох был с секретом — таил в себе, как в ножнах, длинный и узкий клинок.
Что касается его хитонов, то они впечатляли пестрой расцветкой и затейливой, сложной вышивкой. Вавилоняне вообще любили цветные одежды, особенно красные и синие. Этот туалет дополнялся серьгами, перстнями, браслетами, ожерельями, пряжками, пуговицами и застежками из золота, серебра, других металлов, а также драгоценных и полудрагоценных камней. Помимо повязок, вавилоняне носили головные уборы в виде тюрбанов, круглых и остроконечных шапок.
Собственно говоря, так выглядело праздничное, выходное платье состоятельных вавилонян. Народ попроще носил одноцветные — белые, темные и коричневые — одежды в виде коротких туник. Предметом особых забот вавилонских мужчин были волосы, борода и усы. Их завивали мелкими колечками и тщательно укладывали.
Женская одежда мало отличалась от мужской. Непременным предметом платья вавилонянки вне дома было покрывало; с непокрытым лицом ходили только рабыни и блудницы. Одна из таких отверженных попыталась добиться внимания со стороны богатого господина, но стоило Таб-цилли-Мардуку глянуть на нее, как испуганная женщина тут же бросилась бежать и скрылась в узком переулке.
Халдей невольно ухмыльнулся.
