их детей. Этого, кажется, было достаточно, чтобы сделать ее счастливой. Он предстал в новом свете, когда она поняла, что окружающие почитали ее мужа необыкновенным учителем и настоящим мудрецом, способным помочь своим ученикам раскрыть истинный духовный потенциал. Тогда она заняла скромное место рядом, стараясь никоим образом не помешать той работе, которую он должен был выполнить.

Описывая человека, естественно подчеркивать его характерные качества, оригинальность и особые черты – одним словом все, что отличает его от других. Но это кажется неуместным, даже оскорбительным для памяти Юлии Осиповны, поскольку целью всех ее усилий было оставаться незамеченной и подчиниться работе, гораздо большей, чем она сама. По отношению к нам она вела себя как мать и друг, всегда готовая помочь, посоветовать и даже позаботиться о наших нуждах, как это однажды произошло со мной.

Хотя конфликты в любом обществе неизбежны и люди понапрасну обижают друг друга, Юлия Осиповна никогда ни с кем не спорила. Она всегда была готова выслушать и понять оправдания упорствовавших в своем упрямстве, и делала она это, не выказывая ни малейшего недовольства, ни малейшей критики. Ее беспристрастная доброжелательность создавала атмосферу умиротворения между нами.

Когда эта стройная женщина выполняла Движения, мое внимание всегда привлекала ее благородная красота. На меня производило особое впечатление, когда она раскрывала руки. Это движение напоминало мне об орлице, раскрывающей крылья перед полетом. Она становилась настолько легкой, что казалось, простого жеста будет достаточно, чтобы оторваться от земли. Если нужно было бы определить ее характерную особенность, я бы сказал, что она олицетворяла собой деликатность и такт, проявившиеся в одном, в общем-то, обычном случае, который я не могу забыть.

Он произошел в Приоре. Ответственным за коров назначили новичка с дипломами и дополнительными заграничными сертификатами. Однажды он пренебрежительно ответил на то, что Юлия Осиповна сказала об уходе за этими животными. Я бесшумно приблизился, подумав, что присутствие другого человека уменьшит его высокомерие. Но вместо успокоения аудитория лишь побудила к дальнейшей демонстрации своих знаний, и он напыщенно продолжал разглагольствовать о превосходстве современных научных технологий над традиционными методами, которые, согласно ему, основывались на устаревшем элементарном эмпиризме.

Мнения разошлись о том, как накормить молодого теленка, только что появившегося на свет. Наш молодой знаток, согласно новейшей методике, занялся доением несчастной матери, когда Юлия Осиповна остановила его спросить, почему он так делает. Он ответил, что важно удалить первое молоко, сказав, что оно чрезвычайно вредно для молодого теленка. Он не первый из ответственных за коров, применивших этот современный метод для исправления «дефекта» матери Природы. Последняя такая попытка, в действительности, окончилась смертью молодого теленка. Для предотвращения дальнейшего несвоевременного вмешательства в работу природы Гурджиев поручил Юлии Осиповне задачу наблюдения за новорожденными телятами.

Не зная о несчастьях своих предшественников и возмущенный тем, что его компетенцию подвергают сомнению, новый ответственный проявил не много уважения к Юлии Осиповне. Однако, объяснив уже опробованные методы и их результаты, она спокойно сказала, что он без сомнения прав, но что в этом случае Георгий Иванович хотел придерживаться естественных процессов, и будет раздражен, узнав, что новому директору коровника не сообщили о его инструкциях, поскольку результаты этих экспериментов его сильно интересовали. В ответ на эти слова модную процедуру немедленно прекратили. Несмотря на нежелание молодого ученого, новорожденный был возвращен к своей матери и не разделил грустную судьбу предыдущего теленка.

Тогда я сказал Юлии Осиповне, насколько возмущен грубостью этого молодого человека и предложил рассказать обо всем Гурджиеву. Она мягко ответила: «У Георгия Ивановича и так уже много трудностей и забот. Зачем их умножать? Кроме того, поведение молодого человека происходит не от плохих намерений, а от нехватки опыта».

Помолчав, она добавила: «Он искренний, но голова забита книжным знанием, а вот практического применения не хватает. Он старается, и это достойно уважения. Когда он будет в хорошем настроении, я попробую поговорить с ним».

Всегда мягкая и тактичная, она быстро завоевала дружбу и уважение этого человека, и в результате того случая у нее появился новый поклонник. Что же до меня, то столкнувшись с ее великодушием, мне стало стыдно, что я позволил овладеть мной своему ограниченному чувству справедливости, способному только исправлять ошибки и наказывать, не разбираясь в их причинах.

Мы всегда видели ее излучающей свет, и все были уверены в ее отличном здоровье; но оказалось, что долгое время ее разрушал рак. Доктора ошиблись с диагнозом, поэтому и лечили от всевозможных других болезней, тогда как настоящая беда продолжала свое разрушительное дело.

Когда Гурджиев, все еще очень слабый после произошедшей аварии, назначил анализы для своей жены, результаты показали уже неизлечимую болезнь. Юлия Осиповна с каждым днем становилась все слабее и все реже появлялась среди нас. Однако, несмотря на все ее страдания, она оставалась собой, и после смерти оставила за собой тонкий аромат чистоты и благородства.

Мы все шли за гробом на кладбище в Авоне, где Гурджиев приобрел участок для членов своей семьи.

Бабушка

По всем рассказам, Георгий Иванович, кажется, провел детство в патриархальной семье – или «матриархальной», в чем мы вскоре убедимся, – напоминающей о библейских временах. В книге «Встречи с замечательными людьми» он даже посвящает памяти своего отца очень трогательную главу.

Поскольку я некоторое время пользовался привилегией жить рядом с матерью Гурджиева, то я уверен, что читатель поймет, почему я хочу посвятить этой женщине несколько воспоминаний, иллюстрирующих ее исключительный характер. После многочисленных приключений, страданий и лишений этой храброй леди удалось добраться до Приоре вместе с другими членами ее семьи. Им посчастливилось избежать турецкого вторжения, хотя отец Георгия Ивановича и несколько родственников, не пожелавших покидать родину, неизбежно стали жертвами геноцида захватчиков. Путешествуя по советской России и глухим районам Закавказья без денег и крова, беженцы прошли через суровые испытания. Мать Гурджиева сопровождала его младшая сестра София со своим мужем. Среди беженцев был и брат Гурджиева Дмитрий со своей женой и четырьмя детьми. Узнав, где они нашли пристанище, Георгий Иванович немедленно отправил помощь, но прошли долгие месяцы, прежде чем, наконец, они добрались до Приоре зимой 1923 года, и к чувству радости примешивалась доля печали.

С первого же дня все мы называли ее «Бабушкой», так же, как и ее внуки. Она была среднего роста и всегда куталась в черный платок. Для меня она олицетворяла извечную женщину – без возраста, своеобразный архетип.

Здесь я должен вернуться в прошлое. После женитьбы отец Георгия Ивановича и его мать сразу же захотели ребенка. Дважды молодая женщина