искусственных цветов – одним словом того, что русские называли «галантереей», не говоря уже о других товарах, продававшихся на базаре. Все в нем гипнотизировало Софию, и она рассказывала мне, что обычно она тенью следовала за ним.

В детстве отец прозвал ее «Черной Ниточкой» из-за ее тонкой фигуры и смуглого лица. Ее, беззаботную и бойкую, как козочка, частенько отсылали с поручениями. Позже она с большой теплотой рассказывала мне о множестве незабываемых моментов детства рядом со старшим братом.

* * *

Однажды их родители на некоторое время уехали, взяв с собой троих остальных детей. София осталась с Георгием Ивановичем, который что-то ремонтировал или выполнял случайные работы, что было обычным делом во время его юности. Жившую неподалеку семью дяди попросили присмотреть за ними и накормить. Георгий Иванович всегда ждал до последней минуты, посылая сестру за обедом. Всегда наготове, Черная Ниточка тут же убегала.

Однако по дороге встречались разнообразные соблазны, способные отвлечь маленькую девочку. Опасаясь, что она не выполнит свое поручение, Георгий Иванович придумывал различные уловки, чтобы она избегала всяких искушений. Например, он говорил ей: «Возьми эти тарелки, но тебе нужно бежать. Я сейчас плюну на этот камень. Если плевок высохнет прежде, чем ты возвратишься, я могу умереть».

Боясь, что камень высохнет, София бежала, пока хватало дыхания. Вернувшись, с колотящимся сердцем, она первым делом смотрела на камень. Остался ли он влажным? И так все время и было! Эта уловка была настолько эффективна, что Георгий Иванович часто использовал ее. Конечно, время от времени он возвращался и плевал на камень, когда сестры не было видно – до того дня, пока она его на этом не поймала. Еще долго память об этом событии заставляла их смеяться, и благодаря этому она росла со все возрастающей любовью к старшему брату.

* * *

В другой раз Георгий Иванович заболел и хотел приложить немного льда к животу. И вновь, как обычно, за ним в кафе неподалеку послали Черную Ниточку. Владелец кафе был благодарен Георгию Ивановичу за то, что тот отремонтировал несколько его аппаратов и великодушно дал ей столько льда, сколько она захотела. София настояла, чтобы он нагрузил ей на спину как можно больше, заслужив восхищение владельца кафе своей смелостью и энергией. Пока она бежала назад домой, половина льда растаяла на солнце, и она добралась совершенно мокрая. Но когда Георгий Иванович сказал, насколько этот лед помог ему, растаяла уже сама София!

* * *

Другая история говорит о гармонии и солидарности, царившей в этой семье. Она произошла в то время, когда их отца практически разорила эпидемия, уничтожившая его стада; однажды ему предложили деньги за то, чтобы распилить некоторое количество бревен. И хотя предложение и было неожиданным благом, он сильно сожалел, что не мог согласиться на него, поскольку для такой работы требовалось два человека. Но София, маленькая Черная Ниточка, едва ли девяти лет отроду, спасла положение, показав, что может пилить вместе с отцом; она упрашивала его взяться за эту работу. Несколько недель она смогла преодолевать свою усталость, и они успешно выполнили работу.

* * *

Так как Георгий Иванович был старшим сыном в семье, от военной службы его освободили. Когда ему исполнилось двадцать, он решил извлечь из такого положения пользу и помочь отцу решить финансовые проблемы семьи. Поскольку он не мог заработать достаточно денег, работая на других, лучшим решением он посчитал открытие магазина. Но где найти достаточно денег для начала? После длительных размышлений он решил делать товары сам, хотя и был очень молод, и вскоре начал выставлять свои изделия в лавке, в хорошем месте. Здесь можно было найти все для удовлетворения потребностей зажиточной клиентуры в окружающей обстановке: искусственные цветы, разноцветные абажуры, веера всех видов, копилки, декоративные гипсовые изделия, которые он сам отливал и раскрашивал. Лишь один человек был рядом и помогал в этом предприятии – София. Усилия брата помочь семье день за днем заставляли любить его все больше, особенно когда их работа вернула улыбку на лицо матери.

Скоро дело стало процветать, но столь быстрый успех не мог не вызвать зависти у соседних торговцев. Они постоянно насмехались перед его всегда переполненной лавкой; но Георгий Иванович знал, как отвечать на подобные реплики: «Эй, там, полугрек! Чем это ты там торгуешь, завлекая всех клиентов?»

А Георгий Иванович отвечал: «Это слишком дорого для таких, как вы. Вам не понять! Возвращайтесь в свои лачуги!»

«О, неужели? – слышалось в ответ. – Этот ваш хлам хорош только для надувательства глупцов!»

Черной Ниточке доставляло удовольствие, что ее братом восхищаются и завидуют ему. Когда семья вновь встала на ноги, Георгий Иванович закрыл свою лавку, полностью посвятив себя своему поиску, но по-прежнему продолжал время от времени различными способами помогать своим родителям. Благодаря столь сильным связям, возникшим в детстве между самым старшим братом и самой младшей сестрой, вполне естественно, что Черная Ниточка всю свою жизнь окружала брата заботой и любовью. После смерти Юлии Осиповны, жены Гурджиева, София не переставала доказывать свою преданность ему, сначала в Приоре, затем и в Париже, где она находилась рядом до конца.

То, что Георгий Иванович мог полностью отдаться своей работе в последние годы, отчасти явилось результатом того, что он мог рассчитывать на свою сестру, заботившуюся о его повседневных потребностях. Как и многие, думая о Софии Ивановне, я преисполнен благодарности за то, что она избавила Георгия Ивановича от необходимости выполнять множество разнообразных дел, освободила его для блага всех нас и ради его работы.

Юлия Осиповна

От других учеников жену Гурджиева нельзя было отличить ни по его отношению к ней, ни по ее отношению к нему. Как и все остальные она, по русскому обыкновению, называла его Георгием Ивановичем. Новые обитатели Приоре сильно удивлялись, узнав за время своего пребывания, что эта леди, полная изящества и доброты, была женой Гурджиева.

Может показаться удивительным, что представительница высшей польской аристократии, связанная с близкими к царю людьми, стала женой столь далекого от манер двора человека. Гурджиев завоевал сердце этой молодой женщины, хотя на тот момент она едва ли могла предположить, сколько ей еще предстоит узнать о нем. Однажды, с понимающей улыбкой она доверила нам, насколько была тронута открыть настоящую природу своего мужа, понять, что он целиком предан работе духовного порядка, посвятил себя благу ближнего. До этого момента, благодаря его спокойной силе, она ценила его больше как любящего партнера, великодушного покровителя и желанного отца