— А про какой ринг говорил куратор? В каких помещениях обычно выступают?

— Зимой выступают в ангарах, там от пола до крыши высота подходит для боев в воздухе. Весной и летом организовывают выезды за город. Есть пять или шесть площадок в Подмосковье. Гости получают уведомления заранее, туда незнакомому человеку без представления или протекции не попасть. Ставки делаются только наличными, чтобы не светить движение крупных сумм в Сети. Сам понимаешь, нелегальный букмекерский синдикат с законом не в ладах.

— Мне нужно вносить десять тысяч?

— Нет, это сделаю я как гарант. С меня и спрос, если ты вдруг не явишься на бой. Когда получишь разрешение на выступление в группе «омега», тебе напомнят о взносе. Не переживай. Что еще хочешь узнать?

— Насчет поручителя. Ладно, по первой схватке ясно. А дальше? Кто будет подписывать контракт?

— У тебя есть верные люди, умеющие молчать?

— Люди-то найдутся, даже не один, но вот как они отреагируют на мое решение?

— Решай, если хочешь продвигаться по сетке. И еще… насчет Целителя.

— Мне он не нужен, — я пожал плечами.

— Почему? — изумилась Арина.

«Потому что его магия окажется бессильной перед моим Даром», — подумал я, но ответил совсем другое, как можно убедительнее:

— Чем дольше затягиваешь бой, тем вероятнее серьезные травмы. Поэтому мне хватит двух-трех минут, чтобы победить.

— Как бы твоя уверенность не перешла в недооценку противника, — покачала головой княжна и поглядела в окно. — Мы приехали.

— Спасибо, что помогаешь, — я взялся за ручку двери. — Всего хорошего, Арина Васильевна. Увидимся в лицее.

— До встречи, — улыбнулась девушка и помахала ладошкой.

Я проводил взглядом «Сенатор» и неторопливо зашагал по тротуару к подъезжающему «Фаэтону». Мои парни так и крались следом, старательно прячась за другими машинами. Нырнув в теплый салон, услышал облегченный вздох Никанора.

— Все в порядке? — спросил телохранитель.

— Как видишь, — я пожал плечами. — Что могло со мной случиться во время поездки с красивой девушкой? А вот вы облажались, ребятки.

— А что такое? — удивился водитель.

— Вас засек личник княжны. Причем, он не маг.

— Блин! — почесал затылок Никанор. — Извините, Андрей Георгиевич, опыта еще маловато… Куда сейчас? Домой?

— Нет, — решительно ответил я. — Едем в мастерскую. Надо инженеров озадачить. Мне кровь из носу нужен новый бронекостюм.

2

— Ваше превосходительство, к вам просится майор Корнилов, — в кабинет Иртеньева заглянул секретарь-адъютант. — Говорит, что срочно.

— Зови, раз срочно, — оторвавшись от чтения оперативных сводок, разрешил воевода. — Других просителей, надеюсь, нет?

— Никак нет. Только на одиннадцать часов к вам записана вдова полковника Зубенко. Что-то насчет пенсиона.

— А, да-да. Я в курсе. Давай уже Корнилова сюда, не заставляй его мерять приемную шагами.

Иртеньев знал, как штаб-офицер не любит ждать своей очереди в череде докладов, поэтому всегда заранее напрашивался для аудиенции, даже находясь в соседнем кабинете. Лишняя минута, проведенная в бездеятельности, заставляла его вскакивать и метаться по секретариату аки зверь голодный. Даже не скажешь, насколько хладнокровен майор Корнилов, допрашивая задержанных.

— Здравия желаю, ваше высокопревосходительство! — щелкнул каблуками Корнилов, переступив через порог с зажатой под мышкой коричневой папкой.

— Заходи, Фрол Алексеевич, присаживайся, — кивнул воевода в ответ. — Давай сразу к делу, а то вижу, аура полыхает, глазам больно.

— Алабай «разморозился», Николай Юрьевич, — выпалил Корнилов, примостившись в торце совещательного стола. — Ночью позвонил.

— Ну и ну! — весело воскликнул Иртеньев. — Надо же, вот это сюрприз! С чего бы вдруг? Деньги от нас он получает вовремя, мы его без надобности не тревожим…

— Вчера один из кураторов синдиката, князь Прозоровский-Голицын принимал у себя одну молодую и симпатичную пару, — Корнилов положил руки на папку, даже не открыв ее. — Княжна Голицына вместе с Танцором приехали на встречу для заключения контракта. Точнее, контракт заключал Танцор. Алабай, имеющий своих информаторов, давно знает о Мамонове, но его появление весьма удивило агента. Он стал осторожно выяснять, ради чего юноша связывается с «Железной Лигой». Всплыло кое-что интересное…

Корнилов глубоко вздохнул, пуская в легкие порцию свежего воздуха, и продолжил, видя нетерпение в глазах Иртеньева.

— Вы же знаете, что император запретил Танцору выступать на легальных соревнованиях, поэтому мальчишка резонно начал искать обходные пути для поддержания спортивной формы. Тренировки с Великой княжной ему показались, видимо, недостаточными, и он через Арину Голицыну — ту еще любительницу делать ставки через подставных лиц — вышел на синдикат, организующий подпольные бои в бронекостюмах.

— Истинная причина точно не в грязных деньгах?

— Никак нет. Я уверен, что Танцор хочет подтянуть свои боевые навыки с помощью боев без правил.

— Помнится, майор, ты был против идеи внедрения в «Лигу» агента, — усмехнулся воевода, чрезвычайно обрадованный неожиданной информацией.

— Не до конца понял гениальность вашей затеи, Николай Юрьевич, — повинно произнес Корнилов.

— А, льстец! — погрозил тот майору пальцем. — Не понял он! Подпольные синдикаты, устраивающие подобные развлечения по всей Европе — это же кладезь информации по всем направлениям, начиная от прокладывания контрабандных троп до планирования покушений на высших лиц государств. Откуда, думаешь, пришла информация по Факиру и его «ястребам»?

— От Синицы.

— Она лишь подтвердила, а первый звоночек пришел от Алабая. Поэтому и дали ему приказ залечь на дно, пока Факир показывает свои фокусы в России, — Иртеньев откинулся на спинку кресла. — «Железная Лига» — на самом деле серьезная преступная группировка, внутри которой крутятся огромные деньги. Но приказ императора был однозначным: оставить все как есть и следить за кураторами. Ладно, Фрол Алексеевич, что по Танцору?

— Он подписал договор на один бой, проверочный… вернее, подписала княжна Голицына, так как Мамонов еще несовершеннолетний. День, время и место пока не определено. Телефон девушки взят на прослушку.

— Что думаешь по этому случаю?

— Боязно за парня, — признался Корнилов. — Я понимаю его чувства. Запретить увлеченному пилотированием человеку участвовать в соревнованиях — это как крылья обрезать на лету. Но допустить, чтобы княжича искалечил взрослый мужик, матерый, прошедший войну или какой-нибудь конфликт за пределами России, никак нельзя.

— Кто его противник?

— Неизвестно. Однако