Шрифт:
Закладка:
Леонард отдернул шторку, присел на край ванны и прищелкнул пальцами:
– Готово.
– Вчера мне исполнилось сорок. А сегодня утром я проснулась, и мне шестнадцать!
– Детка, ты пришла куда нужно, – громко хохотнул Леонард.
– Ха-ха-ха, – ответила Элис и поджала губы. – Пап, я не шучу. Я не гиковатая задротка, как вы с друзьями. Без обид. Я серьезно. Это правда происходит.
– У‑у‑у‑у‑у, – протянул Леонард. Выражение его лица никак не вязалось с происходящим – он улыбался так, словно она только что сообщила ему самую распрекрасную новость на свете. Элис предполагала, что такое лицо должно появляться у родителей, когда ты сообщаешь им, что выходишь замуж или ждешь ребенка – восторженное изумление с ноткой осознания собственной смертности. Элис не понимала, поверил ли он ей или же решил, что она взялась его разыгрывать, но так или иначе он выглядел счастливым.
Леонард скрестил ноги и тут же расставил обратно.
– Не буду спрашивать, как там у меня дела. Просто предположу, что ты так и будешь жить со мной на Помандер-уок и что мы оба будем стариться красиво и с достоинством.
Элис с трудом сглотнула.
– Еще как.
– Хорошо, – сказал Леонард. – Хорошо. Давай развезем твоих приятелей по домам и потом сможем поговорить.
Он поднялся, и его отражение в зеркале повторило за ним. Элис таращилась на отца, пытаясь понять, в чем соль. Может быть, ему уже нужен слуховой аппарат – он появится, но позже. Может быть, он не расслышал ни слова из того, что она сказала. Раздался стук, и, прежде чем они успели ответить, в ванную просунулась Сэм.
– Мне кажется, меня сейчас вывернет, – сообщила она, и Леонард тут же поспешил убраться с дороги. Элис проводила его взглядом, а затем подняла крышку унитаза и потянулась подобрать волосы Сэм.
Глава 35
В отличие от друзей Элис, которые целовались в щеки при встрече и на прощание, а иногда и просто так, смеха ради, друзья Леонарда просто помахали им и продолжили болтать, словно пассажиры автобуса.
– Спасибо, народ, – сказала Элис.
Джон получит хорошую роль со словами и приличным временем в кадре, а потом получит столько престижных наград, а все вокруг станут удивляться, что никто не заметил его дарования раньше. Леонард пойдет с ним на церемонию награждения «Золотой глобус» и расплачется, когда назовут его имя. У ее отца были хорошие друзья. Но все они были мужчинами, а мужчины не очень-то умеют нести ответственность за дружбу. Говард пару раз звонил в больницу, и Чип тоже, но от всех остальных уже много лет не было ни слуху ни духу. Элис прекрасно понимала, что люди иногда перерастают дружбу, но бывают ситуации, когда нужно просто проявить свое гребаное участие.
– Тут все такие забавные, – сказала Сэм. Она все еще была немного навеселе и привалилась к стене отеля, пока Леонард пытался поймать такси.
– Тут все такие потрясные, – вставил Томми и поцеловал Элис в щеку. – Мне дико понравилось.
– Ну все, тусовка окончена, – сказал Леонард и утрамбовал всех троих на заднее сиденье такси, а сам устроился на переднем.
Внутри громыхало радио, 101.1 FM, ретро-станция для стариканов. Такси свернуло на Шестую авеню и покатило мимо мюзик-холла «Радио-Сити». Элис закрыла глаза и просто слушала. Сэм слегка похрапывала, а Томми пальцами отбивал у нее на бедре ритм «Бернадетт». Он жил ближе всех – дом Сан-Ремо стоит на пересечении Централ-Парк-Вест и Семьдесят четвертой, и Леонард направил таксиста туда в первую очередь. Все светофоры мигали желтым: два квартала, три квартала, а потом и шесть кварталов подряд – они поймали их все.
На подъезде к Сан-Ремо таксист начал притормаживать, и тогда Элис наклонилась к Томми и сказала: «Это прозвучит очень странно, но… Женись на мне. Не сейчас. Не в ближайшее время. Но когда-нибудь. После колледжа. Обещай мне, ладно?» Она говорила тихо, и музыка играла достаточно громко, так что больше ее никто не услышал. Она даже не знала, услышал ли ее Томми. Она даже не знала, чего именно пыталась добиться, – просто ей хотелось больше всего вот этого, больше сидения кучкой в такси, пока ее здоровый отец обсуждает с таксистом историю о том, как тот однажды подвозил Дайану Росс. Элис просто хотела упереться руками в стены своей жизни и попробовать их раздвинуть. Она хотела перезагружаться снова и снова, до тех пор, пока все не были бы счастливы. Навсегда. Томми поднял на нее сонные глаза и сказал: «Ладно», как будто соглашался на яблочный сок вместо апельсинового, а потом вылез из такси и помахал ей рукой. Элис смотрела, как консьерж в форме с блестящими золотыми пуговицами распахнул перед ним тяжелую дверь и отступил в сторону, пропуская Томми внутрь.
Сэм спихнула Элис на самый край сиденья и положила голову ей на колени.
– Я ведь смогу тебя поддержать, когда ты вернешься назад? В смысле ты ведь будешь там же? Ты будешь помнить все это?
– Я не знаю, – ответила Элис и обхватила Сэм рукой, как ремнем безопасности. Они молчали до самой Сто двадцать первой улицы, а там Элис помогла Сэм добраться до квартиры, пока Леонард составлял компанию водителю. У Сэм было тихо и темно: Лорейн, должно быть, легла еще пару часов назад. Часы в комнате Сэм показывали половину второго. Элис отбросила покрывало и подоткнула его под Сэм, когда та забралась внутрь.
– Я счастлива быть твоей подругой, – сказала Элис. – И ничего, что ты переехала в Нью-Джерси.
– О боже, хватит, иди отсюда, – отмахнулась Сэм. – Люблю тебя.
Элис выскользнула из квартиры, точно воришка, и понеслась по широким каменным ступеням к такси. Отец по-прежнему сидел на переднем сиденье и увлеченно беседовал о чем-то с водителем. Примерно через минуту Элис поняла, что тот болтает о «Братьях времени». Леонард улыбнулся ей через разделительное стекло и, когда такси развернулось в сторону Помандера, открыл окно, впустив внутрь прохладный воздух.
* * *
Леонард открыл ворота и толкнул калитку, пропуская
