Эван придвигается ближе к Человеку-жуку. Его пристальный взгляд прожигает во мне дыру, а я не та, на кого он смотрит сверху вниз. Я никогда раньше не видела эту сторону отца Райли. В нем есть что-то довольно пугающее. Он похож на человеческую башню Дженга – едва держится на ногах. Если один критический блок сдвинуть с места, я, возможно, увижу, как он с грохотом падает.

– Я, видимо, неясно выразился, – говорит Эван своим самым угрожающим голосом. – Нас всех от тебя тошнит. Так что я повторю еще раз – убирайся отсюда. Сейчас же.

Позади нас образовалась новая толпа. Любопытство снова взяло верх над здравым смыслом, и люди не могут не наблюдать за развитием конфликта.

– Я не думаю, что готов сделать это, – говорит Человек-жук с самодовольным видом.

Эван подходит к Человеку-жуку на расстояние поцелуя, но, очевидно, это совсем не то, что он собирается сделать.

– Ты знаешь, каково это – сорваться? – спрашивает Эван. – Я имею в виду, когда ты просто теряешь самообладание? Сойти с ума? Я говорю о временном помешательстве, что-то вроде приступа? – Человек-жук ничего не отвечает. – Ну, а я знаю, – продолжает Эван. – Со мной такое уже случалось раньше. Твой разум становится каким-то пустым. Внезапно тебе все становится безразлично. Ты просто отпускаешь все это. Все, что ты хранил в себе, выходит наружу одним жестоким действием. И когда это происходит, ты не чувствуешь ничего, кроме… эйфории. Ты так долго и отчаянно нуждался в подобном освобождении. Потом… туман рассеивается, и именно тогда накатывает сожаление. Ты видишь, какой ущерб ты причинил, как ты превратил другого человека в кровавое месиво, как… в дорожной аварии. Ты чувствуешь тошноту в животе, но ничего не можешь с этим поделать. Ты не можешь изменить прошлое. Так что ты живешь с последствиями и жизнь продолжается.

Во время этого монолога у меня отвисает челюсть. Я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь говорил нечто подобное.

Человек-жук, должно быть, думает так же, потому что в его глазах больше нет того дерзкого выражения. Здесь так тихо, что мы слышим, как ветер шелестит листьями близлежащих деревьев.

– Это угроза? – спрашивает Человек-жук, обретая дар речи.

– Нет, – произносит Эван совершенно спокойно. – На данный момент я умоляю тебя остаться на месте и попытаться – просто попытаться – засунуть еще одну из твоих дурацких листовок в пакет с конфетами какого-нибудь ребенка. Дерзай.

Человек-жук неловко переминается с ноги на ногу. Он окидывает Эвана оценивающим взглядом, вынося свое окончательное суждение.

– Ладно, ладно, чувак, – лепечет Человек-жук. – Я тебя понял. Уже ухожу. Не нужно на меня наезжать. – Он поднимает свою сумку, набитую рекламными листовками, и перекидывает ее через плечо.

Мы смотрим, как он уходит.

Эван молчит. Выражение его лица остается свирепым. Глядя на него, я чувствую холод, который заставляет мое сердце биться быстрее. В ночи, полной призраков, он – нет никаких сомнений – самый страшный из всех.

Глава 25

Уиллоу неожиданно появилась на кухне Алекс через неделю после Хэллоуина. Хотя она выглядела молодо и стильно в милом свитере и джинсах, заправленных в замшевые сапоги, выражение ее лица говорило о том, что ее что-то серьезно беспокоит.

Алекс предложила ей чашку кофе. Они вдвоем поболтали за кухонным столом о пустяках, но довольно скоро Уиллоу перешла к цели своего визита:

– Мне нужен способ заставить Эвана уйти из дома. Становится все хуже.

– Что становится хуже? – спросила Алекс, хотя могла догадаться об ответе, основываясь исключительно на произошедшем в ночь Хэллоуина.

– Поведение Эвана, – произнесла Уиллоу так, словно это должно было быть очевидно. – Что-то изменилось – он совсем другой человек.

Алекс задала вопросы, которые она задала бы любому в ситуации Уиллоу: он тебе угрожает? Проявлял ли он жестокость? Чувствуешь ли ты себя дома в безопасности?

– Пока все не так плохо, но я думаю, что до этого может дойти, – ответила Уиллоу. – Мне он кажется неуравновешенным. И ты видела его на Хэллоуин. Это было несколько тревожно, верно? Я имею в виду, что хотя пистолет достал Кен, честно говоря, Эван напугал меня больше.

Алекс не могла не согласиться с оценкой Уиллоу:

– Эмили все еще в ярости из-за всей этой истории с оружием, и я ее не виню. Очевидно, Кен сейчас пытается добиться увольнения Человека-жука.

– Человеку-жуку повезло, что он в конечном итоге не умер, – сказала Уиллоу. – Эван в течение часа колотил грушу после того, как вернулся домой. Я не знаю, может быть, это наркотики делают его неуравновешенным, но я уверяю тебя: этот человек – бомба замедленного действия.

Алекс уже рассказала Уиллоу о ее встрече с другой бомбой замедленного действия по соседству, преследователем в лесу, который прикрепил записку с угрозами к ошейнику Зои. Полиция обыскала весь район, но не обнаружила никаких свидетельств того, что кто-то прятался за домом Брук. Теперь Ник подумывал о модернизации системы сигнализации. Уиллоу, Эмили и Мэнди – все высказали беспокойство по поводу преследователя. Брук, которая не смогла назвать полиции имени, оставалась странно спокойной по отношению ко всей этой ситуации.

– Он, должно быть, знает, что ты позвонила по его поводу в полицию, и ему это не понравилось, – предположила Брук. – Просто оставь его в покое. В конце концов ему это надоест, и он уйдет.

«Может, и так, – подумала Алекс, – но Зои в ближайшее время не выйдет на улицу без поводка».

– Как у тебя дела с разводом? Ты не можешь просто подать заявление?

– И на что жить? Говорю тебе, Эван превратит мою жизнь в кошмар, если я это сделаю, а мы оба все еще в одном доме.

– Сними крупную сумму с одного из ваших банковских счетов. Подготовь себя к новой жизни. По крайней мере, живи отдельно от него.

Уиллоу закатила глаза.

– Ты думаешь, я об этом сразу не подумала? Он хранит не так уж много денег на нашем совместном счете, и у меня нет доступа к нашим инвестиционным фондам. Я застряла, Алекс. Я действительно застряла.

Определение «поймана в ловушку» тут же пришло в голову Алекс.

– Ты можешь получить временный судебный запрет, – предложила Алекс. – Тогда Эван не сможет обнулить ваши счета. Возможно, ты даже сможешь получить исключительное право на владение собственностью. Но лучше всего запросить его, когда будешь подавать заявление о разводе. Таким образом, ты с самого начала будешь защищена законом.

Уиллоу все еще выглядела настроенной скептически:

– Это только обострит ситуацию. Эван открыто не угрожал мне – у меня просто плохое предчувствие. В последнее время он сам не свой, и я не хочу доводить его до крайности.

Алекс заглянула в глаза своей подруги, всем своим видом показывая сочувствие. Закон не был совершенным. Судебного запрета может оказаться недостаточно, чтобы вынудить Эвана покинуть дом – во всяком случае, при отсутствии эпизодов домашнего насилия. Положение Уиллоу было непростым.

– Ты всегда можешь оставаться с нами столько, сколько тебе нужно, и Райли тоже.

Ник стал бы ворчать и ныть и, тем не менее, согласился бы.

– Спасибо, но нет. Я не собираюсь приносить свои проблемы в твой дом.

Алекс расстраивало, что она не могла предложить ничего, кроме сочувствия.

– Помнишь о деньгах? – спросила Уиллоу. – Тех, о которых