Полковник Арсеньев был начальником отдела координации. Что это значило, Леночка представляла себе смутно, но именно сюда посоветовал ей обратиться не кто иной, как Стрельцов.

В приемную вошел Карпин и четко произнес:

— Полковник Арсеньев ждет вас. В вашем распоряжении пятнадцать минут.

Леночка ослепительно улыбнулась.

— Ну вот видите, — сказала она. — Ничего страшного не произошло. А насчет минут — это вы погорячились.

Карпин покраснел, но ничего не сказал. Леночка прошла мимо него и вошла в кабинет.

Полковник Арсеньев встретил ее, стоя около стола.

— Полковник Арсеньев, — представился он. — Кто вы такая, мне уже доложили. Не могли бы мы сразу перейти к делу? Очень много работы.

Леночка села за стол напротив его кресла. Арсеньев тоже сел и нетерпеливо посмотрел на посетительницу.

Леночка открыла свою сумочку, достала из нее капсулу и положила на стол перед полковником.

— Не могли бы вы рассказать мне что-нибудь об этой штуке? — спросила она.

Полковник взял капсулу в руки. Леночка внимательно следила за ним. Лицо полковника Арсеньева едва уловимо изменилось.

— Откуда это у вас? — небрежно спросил он.

Леночка молча на него смотрела — то, что ответа не будет, было очевидно.

— Ах, ну да, — сказал полковник, осторожно кладя капсулу обратно на стол. — Понимаю. Говорить вы можете не все. Понимаю, — и замолчал.

— Итак, — повторила Леночка. — Что вы можете сказать об этой капсуле?

— Ничего, — после паузы ответил полковник.

Леночка опешила.

— Ничего?! — переспросила она.

— Ничего, — подтвердил полковник. — Знаете, что? Мне кажется знакомой эта штучка, но полностью я не уверен, а о том, в чем я не уверен, я не рассказываю. Знаете, что мы сделаем? Вы, пожалуй, оставьте эту вещицу мне на экспертизу, ладно? А через недельку приходите за ответом.

— Через недельку? — уточнила Леночка, думая, что ослышалась.

— Так точно, — кивнул полковник, — через недельку, самое большое — через десять дней.

Леночка покачала головой.

— Боюсь, что у меня нет столько времени, — сказала она.

И встала.

— Извините, что оторвала вас от работы.

Она поняла, что сделала ошибку, придя сюда.

Они со Стрельцовым сделали ошибку, недооценив эту, как выражается полковник, «вещицу». Она положила капсулу в сумочку и обратила внимание, что полковник проводил ее взглядом до самого финиша.

— Простите, лейтенант, — сказал полковник, — не могли бы вы еще раз показать мне эту капсулу?

— Нет, — решительно ответила Леночка. — Извините, полковник, но не могу.

— Я только хотел посмотреть, что там внутри, — объяснил он.

Леночка внимательно на него посмотрела.

— Там, внутри, — проговорила она медленно, — лежит пластинка. На ней латинскими буквами написано: «Спартак». И все.

Полковник недоверчиво на нее посмотрел.

— Все? — переспросил он.

— Все, — не моргнув глазом соврала Леночка. — А что вас удивляет?

Полковник замотал головой.

— Да нет, ничего, — быстро сказал он. — Только я вам настоятельно рекомендую оставить это мне на экспертизу. Для вашего же блага.

Леночка смотрела на него как-то по-новому.

— Кажется, вы намекаете мне, полковник, — сказала она чуть насмешливо, — что можете отобрать у меня насильно то, что впервые в жизни видите. Откуда такая заинтересованность? Или вы все-таки что-то знаете?

— Вы говорите чепуху, — зло огрызнулся Арсеньев. — Я вас больше не задерживаю.

— Я вас тоже, — гордо ответила Леночка и направилась к выходу.

Полковник не отрываясь смотрел ей вслед. Наверное, потому, что Леночка неотразимо покачивала бедрами.

Как только дверь за ней закрылась, полковник Арсеньев поднял трубку с телефонного аппарата, набрал номер и, едва ему ответили, сказал:

— Нужно посоветоваться. Кажется, я только что сделал непростительную глупость.

Леночка была растеряна. Что происходит?! Ее отфутболили? И кто?

Нет, это было в высшей степени непонятно!

4

Калинин уже несколько дней ночевал в кабинете. Возвращаться в пустую квартиру было свыше его сил.

Так было не всегда. Но холостяцкая жизнь вполне устраивала Олега, и квартирку свою, неожиданно уютную для холостяка, он любил и рассматривал как нормальную берлогу, то есть надежное укрытие от житейских бурь и невзгод.

Но теперь находиться дома для Калинина было все равно что находиться под пыткой.

Несколько недель бушевал его роман с Верой — бывшим бухгалтером банка, которой он помог не обанкротиться. Встретившись с этой потрясающей женщиной, он на какое-то время даже забыл о своих незыблемых холостяцких принципах и начал всерьез задумываться о женитьбе. Но любовь закончилась так же быстро, как и началась. Вера ушла и ничего не стала объяснять. Да тут и объяснять нечего. Он слишком много времени отдает работе. Женщины в его жизни всегда занимали место где-то на периферии и, как правило, это чувствовали. А такой женщине, как Вера, нужно было постоянное, перманентное непрекращающееся преклонение. И соответственно обожание. Ничего этого Калинин дать не мог ни одной женщине мира. Ее уход был столь же естествен, как и болезнен. В любом случае он состоялся, этот чертов уход.

Он понимал, что все, что закончилось, — закончилось. Навсегда. Он никогда не станет таким, каким хотела бы его видеть Вера, а она никогда его таким не примет, — и здесь ничего не попишешь. Объективность. Данность. Константа.

Если нельзя избежать боли, можно ее уменьшить — немного. Или просто стараться об этом не думать. Пока Олег на работе, он застрахован от всяких дурацких личных переживаний. Дома он не гарантирует себе душевное спокойствие. Раз так — не надо ходить домой, хотя бы некоторое время.

Но и в кабинете, едва он только гасил свет, чтобы попробовать поспать несколько часов, на него наваливалась такая тоска, что он начинал злиться на самого себя: что это за мелодраматические заморочки?! Спи, Калинин, спи, мать твою растак! Спи!!!

Но сон не шел, только под утро ему удавалось вздремнуть час-другой. Хотя, к его удивлению, ему и этого хватало для того, чтобы чувствовать себя отдохнувшим.

Звонок заставил подскочить его на месте. Звонил телефон на его столе. «Кто это среди ночи?» — с удивлением подумал Калинин.

Это был Стрельцов.

— Олег Романович! — Голос его заместителя был как-то слишком уж спокоен. — Извините, что беспокою.

— Ничего, майор, — сказал ему Олег. — Вы все-таки на работу звоните себе, а не ко мне домой.

— Я звонил к вам домой, — сообщил ему Стрельцов. — Там никто не поднимал трубку, и я вспомнил, что иногда вы…

Калинин перебил его:

— Понятно. Что у вас, Стрельцов?

— Олег Романович! — снова слишком спокойно проговорил Стрельцов. — Когда вы в последний раз видели Леночку?

— А что случилось? — насторожился Калинин.

— Я прождал ее весь вечер, — объяснил ему заместитель. — В